ДОНЕСЕНИЕ П. А. РУМЯНЦЕВА ЕКАТЕРИНЕ II О ВЗАИМООТНОШЕНИЯХ С АВСТРИЙЦАМИ, ПОЛОЖЕНИИ ПРОТИВНИКА И СВОИХ ПЛАНАХ ДЕЙСТВИЙ
1788 г. октября 1
Между тем временем, что я щастие имел 27
сего месяца вашего императорского
величества всевысочайшее и от 15-го того же
зачисленное повеление принять и о стечении
многих и неожидаемых происшествий, кои мне
в нужных предварительных распоряжениях в
Молдавии мешали, и дивизию генерала
Каменского к армии взять и осторожнее быть
принудили, моими всеподданнейшими и от 4, 10,
15 и 22-го отпущенными донесениями всенижайше
и наиподробнейше уведомить, имел я письмы
от принцев Делинья и Кобурга, с коих так, как
и с моих, к ним ответов здесь копии следуют и
из которых ваше императорское величество
всевысочайше усмотреть изволите, что Хотин
и с его раем без всякого о нас там и
упоминания должен быть занят союзниками и
что за тем армия вашего императорского
величества должна иттить к Букарешту и
вероподобно по плану, каков принц Кобург
своим обычайным образом представил
императору. И хотя невозможность сама в
рассуждении позднего годового времени и
моего теперешнего положения с неприятелем
и того, где находятся Букарешт и мои
магазейны, в невыполнении сего
дальновидного и по времени вовсе
бесполезного предложения меня достаточно
оправдает; но как, с одной стороны, союзные
войски не престают и деньги, и провиант, и
подводы, и даже до сена, или где что только
найдут, без всякого уважения на мои им к
удержанию порядка предложенные меры и
надобность, что иметь могут в них войски
вашего императорского величества, забирают,
а с другой, польские комиссии в даче подвод
на подвоз из дальних магазейнов в ближние
провианта и фуража упорствуют, и тем все мои
принимаемые меры, так в поисках над
неприятелем, как и в нужных распоряжениях
для зимовых квартир в Молдавии, вовсе
уничтожают, и что все из при сем следующих
приложений весьма внятно явствует, и мой
всеподданнейший долг на мне
непосредственно тех вниманий взыскивает,
кои я по вашим собственным пользам в сем
роде обстоятельств вообще, а при сем
позднем годовом времени во всех моих
предприятиях, кои с большою осторожностию и
лучшими соображениями из тех обыкновенно
происходящих следствий делаться должны,
особливо иметь обязан, то я и спешу вашему
императорскому величеству мое всенижайшее
донесение о том сделать и о тех
наставлениях, кои бы мне впредь, так при
неограниченном властолюбии союзных
генералов, как в упорстве поляков, во всех
случаях правилом служить могли, мое
всеподданнейшее представление обновить.
Я не могу при сем случае пройти в молчании
и о хотинской капитуляции, колико она
теперь меня тяготит, видя, что оба
осаждающие корпусы остаются еще позади, а
отпущенный гарнизон уже к Рябой Могиле
пришел, и их одна большая куча и с обоими
пашами от непорядку ведущего забрела вовсе
с дороги в лагерь генерала Каменского, чрез
которого я принял смелость сделать их
главному Осман-паше подарок горностаевой
шубой, знаком того удовольствия, что он имел
из нечаянно сделанного с ним знакомства. Их
препровождающий австрийский полковник
Караджа посылкою разных турок вперед и
назад чрез мой лагерь и весь мой стан им
открыл и в том даже, чтобы я для скорейшего
возвращения их конвоя и подвод к Ботущанам
и мои передовые посты назад подвинул,
настоял, но тщетно.
Что до неприятеля, то стоит он еще все
противу Могилы Рябой и по всем сказкам
военнопленных и беглецов все в том
намерении, чтобы иттить на Яссы и их
отобрать, для прикрытия которых и моих
между Прутом и Жижей свезенных тягостей, и я
должен и генерала барона Эльмпта с его
дивизией и иные отряды на той стороне
держать и как по уважению многих причин
полагать должно, что он при моем
наступлении от бою будет уклоняться и, имев
большею частию конницу, на обеих сторонах
реки Прута беспокоить, то я и намереваю
приказать генералу графу Салтыкову, или
ежели он не ускорит, иному генералу иттить
чрез Орхей к Кишиневу, чтобы сим движением
отвлечь его на закрытие Бендер и Бессарабии
и по разделении его сил и лучшем открытии
прямых его видов тогда удобнее
соединенными силами к делу или вовсе от сих
мест удалиться принудить и тогда Прут
перейти и подать ему зависть на Валахию, а
тем самым и желанию императора некоторым
образом удовлетворить и Молдавию
обеспечить и чтобы все с хорошими успехами
сделаться могло, ежели бы только подвозы с
провиантом и фуражом не, терпели остановок
и всякой раз за армией следовать могли, и
генерал граф Салтыков был уже в движении, но
к моему большому сожалению не все идет,
всемилостивейшая государыня, по прежнему и
по моему желанию, и что ваше императорское
величество из здесь приобщаемых копий моих
ордеров и рапортов и иных Приложений и из
при армии веденного и при сем следующего
журнала с 22-го, по сие число всевысочайше
усмотреть изволите.
От Очакова я не имею тоже никаких
известий, и с которыми я однако же весьма
должен мои все меры, в рассуждении
предстоящих нужных распоряжении
соображать; а слух, рассеявшийся о бунте в
Константинополе и о перемене султана и
ханов, не подтверждается и кажется быть
затейным.
Вашего императорского величества
верноподданнейший
граф Петр Румянцов-Задунайский.
ЦГВИА, ф. ВУА, д. 2391, ч. 2, лл, 384 - 386 об.
