1788 г. сентября 11-22
11 сентября. При выступлении 1-й дивизии
пополуночи в 5-м часу из лагеря, что был при
деревне Чючюлей к деревне Неворницам,
отстоящей от первого места 3 часа с
половиною, главнокомандующий получил
рапорт от господина генераланшефа барона
Ельмпта, из коего видно, что господин Сплини
сего дня из Ясс выступает и идет на Роман к
Бакову, но и в сем случае, однако, не мог он
воздержаться, чтоб, покидая город на наш
страх, не присвоить себе пустого права
владычествовать в Диване, он оставил одного
Капитана в оном с слугою Мануила Воды,
называемым Логофетом Константином Карпом,
но помянутый господин генерал-аншеф
запретил им вмешиваться в дела до
дальнейших распоряжений
главнокомандующего.
О неприятеле уведомил, что он еще все в том
же месте находится, прибавив К тому, что
будто один бин-баша с 3000 человек войска
пришел к первым на помощь, что и
подтверждено деланными нашими разъездами.
Господин генерал-аншеф Каменский донес
сего же дня, что он, перешед речку Реуцел с
одним пехотным и двумя карабинерными
полками, расположась близ Пырлицы, повелел
господину генерал-майору Ладыженскому с
одним конным полком, с егерским батальоном
и семью орудиями полевой артиллерии быть в
Пензеренах; а господин полковник Леццано с
пехотным полком, с тремя эскадронами
карабинер, тяжелым обозом и с прибывшим
подвижным магазейном оставлен в Бельцах
впредь до повеления.
Главнокомандующий, услыша о приближении
оного сираскира к неприятелю, повелел
господину генерал-аншефу барону фон
Ельмпту как можно стараться приказывать
делать разъезды, изъяснив притом ему, что он
ждет о сераскире обстоятельнейшего
известия.
12 сентября. Получен рапорт... от
господина генерал-аншефа Каменского, из
коего явствует, что хотя и разведал он .о
пребывании турок близ Оргиева и в- самом
Кишиневе, однако о умножении в той стороне
войск никакого известия нет, следственно
сообщение наше с Днестром и не подвержено
никакой опасности, а потому и представляет
реченный господин генерал удобность с
остальною частью 4-й дивизии перейти в
Пензерени.
Главнокомандующий, по обстоятельствам
заключая, что господину генерал-аншефу
Каменскому надлежит подвигаться
параллельно с корпусом армии к Герману и
Цоцоре, препоручил ему, господину генералу,
поход его потому определить и того особливо
наблюдать, чтобы хорошая вода была на пути.
13 сентября. Усматривая же с одной
стороны, что от господина генерал-аншефа
графа Салтыкова в рассуждении важности
нынешних обстоятельств никакого известия
нет, главнокомандующий принужден был
послать на другой день нарочного с тем,
чтобы он, господин генерал-аншеф, как
договор, так и другие уведомления ему
сообщил и кои тем более становятся нужнее,
что дальнейшие распоряжения должны на том
основываться, приметив ему притом, чтоб не
упустить той предосторожности, которую
вообще в его, генерала, соглашениях с
неприятелем относительно сдачи Хотина
весьма иметь нужно, а особливо в том, чтобы
под каким-либо вымыслом не заманил он кого,
в замену своих аманатов и, тем пользуясь,
вновь не отступил от своего условия.
В ответ на ордер главнокомандующего, в
коем требовал он известия о сераскире,
господин генерал-аншеф барон фон Ельмпт
донес, что оный идет от Исмаила к Рябой
Могиле и что в Фокшанах также есть
неприятельский корпус.
Господин генерал-аншеф Каменский с своей
стороны в Пензырени уже перешел, и сколько
он ни старался расспрашивать о дорогах, кои
бы шли параллельно к Пруту, но сие было
безуспешно, почему и послал он офицера с
командою осмотреть, есть ли вода в Сарате, в
Кишле Аникули, на речке Владнине, при Кишле
Шалакуле и в деревне Резине. Подъезд
посланной от арнаутской команды на
открытие неприятеля уведомил, что
усмотрено им весьма многое число турецкого
войска, идущего к главному их стану, и будто
встречаемо было четырьмя пушечными
выстрелами.
14 сентября. Сего дня на солнечном всходе
главнокомандующий с корпусом армии
выступил из лагеря, что был при Неворницах и
продолжал путь свой к деревне Гермами на
реке Пруте, отстоящей от первого места пять
часов, при коей и расположил стан, на марше
получил рапорт от господина генерал-аншефа
Каменского, из коего явствует, что он сего
дня за неприбытием тяжелого обоза к
Пензыренам (место, в коем помянутый генерал
находится) перейдет в Сарату, а завтре в
Флорешту.
Но главнокомандующий, усматривая, что
сего дня не может реченный господин генерал-аншеф
выровняться походом с корпусом армии, то и
известил его, что оной будет иметь 15-е число
растах, а 16 пойдет до Загоранч и потом до
Цоцоры, где 4-я дивизия и соединится с оным, а
потому поведено ему итти послезавтре до
реки Шалтай и стать на ней параллельно с
корпусом армии.
Потом получены от генерал-аншефа барона
фон Ельмпта известия 6 неприятеле, что будто,
в Фокшанах находится до 7000 турок, да в
Галацах шесть [тысяч], а к лагерю
неприятельскому, что при Рябой Могиле,
прибыло будто в соединение два паши с
неизвестным числом войск.
Посланная арнаутская партия в местечко
Гуш застала в оном сто человек татар для
поднятия находящегося там провианта, на
коих, напав, убили некоторых, а двое из них
представлены сего дня к главнокомандующему.
15 сентября. Касательно известий о
неприятеле, присланных от господина
генерал-аншефа барона Ельмпта,
главнокомандующий в данном сего дня ордере
дал ему разуметь, что чем доходящие
известия многоразнствуют, тем более
довлеет нам внимать на все промыслы
неприятельские и употреблять все средства
на открытие их точных видов и движений, чрез
непрестанные подъезды и надежные
разведывания, упоминая притом, чтоб
некоторых из жидов ясских, бывших часто
пред ханом, прислать к нему. А как корпус
армии и 4-я дивизия приближатся к Цоцоре, что
17-го последует, то и повелено помянутому
господину генералу стан взять при Глубокой.
Шесть дней прошло уже от подписания:
условия, и главнокомандующий, умалчивая уже
о медленности в доставлении его, не мог сего
дня не заметить господину генерал-аншефу
графу Салтыкову о упущении в подании ему
весьма нужных известий касательно образа и
числа определяемого эскорта неприятелю и
гарнизона в Хотине, подтвердив ему, чтоб он
как можно старался, чтоб гарнизон из наших,
а по крайней мере из одних войск состоял.
Но в скором времени по написании сего
ордера господин генерал-аншеф граф
Салтыков донес главнокомандующему, что к
препровождению турок из города до
назначенного места обещал принц Кобург
дать людей из его корпуса, а при сем рапорте
представил и ратификованные условия.
В сей же день и от принца Кобурга получено
письмо, из коего явствует, что он приказал
господину Сплини продолжать путь свой к
Бакову, пока главнокомандующий рассудит за
благо соединить его с которою-либо дивизиею
для взаимного похода к Фокшанам, куда и сам
принц итти думает, если не получит
противного повеления, однако
главнокомандующий ему отвечал, что сие
невозможно, потому что он со всеми силами
своими принужден итти на неприятеля, что по
сей стороне Прута, извещая притом принца,
как он умножился и как он намеревается
ударить на 3-ю дивизию, узнав о отступлении
господина Сплини; впрочем, похваляя его
мнение итти самому к Фокшанам, представил
ему ту заботу, в которую вводит его
назначенная дорога осажденных, и с коими
нельзя ему не встретиться; в заключение же
всего объявил принцу несогласие свое в
учреждении гарнизона в Хотине, имеющего
быть из войск римскоимператорских и
российских, поставляя в причину разность
языка и обычаев, кои могут причинить
неудовольствии, могущие произойтить от,
единого недоумения.
16 сентября. Сего дня около 5-ти часов
пополуночи главнокомандующий, приказав
ударить поход, вел корпус армии вдоль по
Пруту до Загоранчь, при котором урочище и
стан свой взял расстоянием от прежнего в 5-ти
часах. После чего спустя несколько времени,
господин генерал-аншеф Каменский донес, что
капитан Гори и прапорщик Мануил Грек
просили дозволения напасть на татарские
селения, от Лапушни к Пруту за Ботной
находящиеся, на что от главнокомандующего
сего же дня дано и повеление.
Помянутый господин генерал из Флорешт
выступил и занял лагерь в двух часах от
речки Шалтай.
Он уведомил, что слухи до него дошли,
будто бы турецкая партия в 300 или 400
человеках приезжала к Унцештам, но
вернулась потом обратно.
Главнокомандующий повелел господину
генерал-аншефу барону фон Ельмпту не только
места, вкруг Ясс лежащие, но и те, которые
между Прутом и Жижею находятся, приказать
осмотреть по предмету могущих быть на них
движений, требуя сверх сего описания местам,
между Цоцорой и Глубокой чрез Жижу и между
Цоцорой и Кипарештами лежащим, посредством
которых потребное подкрепление или
соединение без всякого затруднения
делаться могло.
17 сентября. От Загорань
главнокомандующий с корпусом своим пошел в
6-м часу пополуночи и взял стан свой при
Цоцоре, отстоящей от Загоранчь в 2-х часах с
половиною.
4-я дивизия в сем месте соединилась с оным,
и предводительствующий ею господин генерал-аншеф
сейчас прибыл к его сиятельству господину
генерал-фельдмаршалу.
За сим получен рапорт от господина
генерал-аншефа барона фон Ельмпта, из
которого видно, что полковника Гуржия
пикетам, стоящим близ Макарешт, в самую
полночь виделись турки с факелами.
На сие главнокомандующий писал к нему, что,
по здравому разуму судя, должны команды
господина полковника Гуржия и он сам
нелепым образом испуганы быть понеже, когда
армия находится при Цоцоре нет возможности,
чтоб турки пошли между Жижи и Прута или
ходили бы с факелами, о чем лучшего
пояснения ожидается.
Как в положенных условиях между
осажденными турками и нами сказано, чтоб за
три дни их выхода послать к ним с нашей
стороны и с стороны цесарской офицеров для
сделания описи находящихся в крепости
военных снарядов, то господин генерал-аншеф
граф Салтыков сего дня и донес
главнокомандующему о исполнении сей части
договора, приложив притом опись найденным
вещам. Господин генерал-аншеф барон фон
Ельмпт от Арен Воды, где прежде имел свой
стан, сего числа отошел и стал при Глубоком,
оставя в Яссах и по той стороне Бахлуя
посты казацкой и арнаутской.
Касательно до неприятеля, явившегося
арнаутской партии с факелами, далее ничего
не узнато, в рассуждении чего господин
генерал-аншеф барон Ельмпт и послал
нарочную партию о том разведать.
18 сентября. Главнокомандующий, однако,
не полагая быть ниже вероподобным, а толь
менее возможным явление неприятеля между
Прута и Жижи, принужден был ближе
исследовать о обстоятельстве, которое
могло дать к тому повод, и послал нарочного
в Макарешти, который нашел, что арнауты были,
испуганы тем подъездом, что ходил по сей
стороне Прута от ротмистра Соболевского, о
чем, извещая господина генерал-аншефа
барона фон Ельмпта, приметил ему, что,
посылая по обеим сторонам реки к одним
урочищам, должны посыланные всякой раз
наставляемы быть в подавании взаимных
знаков, что то они.
Сверх сего главнокомандующий уведомил
его, что мост чрез Прут уже наведен, а и чрез
Жижу будет наведен так же недалеко от
могилы Константина Воды.
При сем возложил он на реченного
господина генерала то место, где Жижа в Прут
впадает, стараться открывать чрез верных
людей, заключая тем, что дорога Васлуйская
теперь только потому требует наблюдения,
чтобы иногда отдаленная часть неприятеля
от Рябой Могилы чрез Фалчи и Барбош не
маскировала их предприятия.
Прислан от вышесказанного господина
генерала равин ясской и три жида, бывшие при
хане, но два жида и равин отосланы возвратно,
а один удержан здесь, с тем чтобы о
употреблении его турками противу нас он был
изобличен, для чего главнокомандующий и
повелел господину генерал-аншефу барону
фон Ельмпту прислать сюда господина
полковника Гуржия или тех, которые на него
то извещали.
В наведении моста на Жиже-реке ливанские
бояре представили много неудобностей, но
главнокомандующий писал помянутому
господину генералу, что уже он и ненадобен,
а требовал от него, чтобы оной при
Стефанештах как наискорее был сделан.
Господину генералу барону Ельмпту
повелено отвечать господину фельдмаршалу-лейтенанту
Сплини, желающему, чтоб российское войско
подвинулось к Фокшанам, что его с ним
разделение ему иной путь вместо Фокшан
уверительно не без причины указан был, и что
по перемене обстоятельств и в нашей
окрестности многое здесь получает с тех пор
иной вид, и что следственно его, генерала,
соединение с .ним и поход к Фокшанам зависят
от оных.
19 сентября. От посланной партии к Гушу
никакого известия о неприятеле нет, а
представленный господином генералом
бароном Ельмптом рапорт от казацкого
полковника Мешкова касательно обозрения
неприятельского положения никакого
внимания почти не заслуживает, почему
главнокомандующий и приметил ему, генералу,
что как по лучшим соображениям всех сих
ничто значущих рапортов, и которые видно
делаются без малейшего вероподобия, и иных
многих обстоятельств, должен полагать быть
большой перемене в стане неприятельском, то
и известил помянутого господина генерал-аншефа,
что сего дня послана партия по левой
стороне Прута с тем, чтобы он, господин
генерал, послал другую между Прута и Жижи.
Господин полковник и кавалер
Сиверс,
которому по сему предмету
главнокомандующий вверил отряд, получил
следующие наставления:
1-е. Прямою дорогою итти ему к
неприятельскому стану, которой полагается
быть против Могилы Рябой на сей стороне
Прута.
2-е. Иметь при самом берегу сей реки людей,
чтобы быть всегда в связи с посланным
подъездом от 3-й дивизии по правой стороне.
3-е. Ночью стан означать четырьмя огнями,
расположенными в сажени один от другого.
4-е. Всех встречающихся людей от
неприятельской, стороны присылать к
главнокомандующему.
5-е. Положение неприятельского стана
стараться с точностию осмотреть и проч.
Господин генерал-аншеф граф Салтыков
донес, что эскорта к провождению неприятеля
из города будет состоять из одних
австрийских войск, касательно же занятия
оного помянутый господин генерал пошлет
туда один батальон, надеясь, что и принц
Кобург с своей стороны отрядит некоторое
число войск для сего же предмета, а о
гарнизоне ожидает он наставления от
главнокомандующего, впрочем извиняет
поступки свои и данные великие выгоды
неприятелю тем, что не мог противиться
настоянию в том принца Кобурга, но
главнокомандующий в тот же день отвечал ему,
что сие никак не могло мешать брать
предложения принца на представления к нему
как командиру той армии, к которой он,
генерал, непосредственно принадлежит,
представив притом то неприятное положение,
в которое он его вводит, поелику назначен
только один батальон к занятию города, а
учреждение гарнизона отлагает он впредь до
повеления, чего бы надлежало, однако,
ожидать главнокомандующему весьма скоро,
по тем причинам, кой Нам медлить никак не
позволяют, в заключение же всего
подтверждается помянутому генералу о
доставлении обстоятельных известий о
намерениях принца Кобурга по занятии
города.
Сего же дня его сиятельство господин
генерал-фельдмаршал осматривал 4-ю дивизию,
которая, прея ним делала разные эволюции с
лучшего поспешностию.
20 сентября. Наконец крепость Хотинская
18-го числа сего месяца сдалась и жители из
оной вышли, два батальона заняли крепость -
один наш, другой цесарской; о учреждении же
в городе гарнизона, господин генерал-аншеф
граф Салтыков ожидает наставления от
главнокомандующего, который повелел ему за
определением оного итти с его отрядом к
Бельцам и там до дальнейших распоряжений
взять стан, прикрывать наше сообщение с
нижнею частью Днестра и делаемые подвозы и
беспокоить неприятеля в Бендерах и
Бессарабии подъездами по обеим сторонам
леса Кодру-Быкулуя, в каковом положении и
господин генерал-майор Шамшев должен войти
в его команду.
Господин генерал-аншеф барон Ельмпт сего
дня прибыл к главнокомандующему, но сего же
дня и возвратился.
21 сентября. На другой день принц Кобург
уведомил главнокомандующего о сдаче
крепости Хотинской, о занятии оной войсками
взаимных держав и о эскорте, определенной к
выпровождению неприятеля из города,
заключая тем, что он не мо.жет не признать
пользу в намерении главнокомандующего
атаковать неприятеля, что на сей стороне
Прута, чему бы и он желал всеми своими
силами пособствовать, если б только получил
на то повеление от императора, его государя.
Но главнокомандующий, услыша, будто бы
войска, состоящие в повелениях принца,
будут продовольствоваться Серетскими
округами до самых Ботушан, сообщил ему сей
дошедший до него слух, опроверженный
известными ему намерениями императора
заставить армию свою после сдачи Хотина
итти к Трансильвании упоминая притом, что
он сей слух и потому еще щитает ложным, что
принц Кобург писал к нему об оставлении
всей Молдавии в распоряжении
главнокомандующего, а потому и не может он
не дивиться тому письму, которое писал
принц господину генерал-аншефу барону
Ельмпту, в коем именно означено, что округи,
находящиеся по ту сторону Серета и Ботушаны,
намерен помянутый принц оставить в
расположение корпуса господина Сплини.
В сем заботливом положении
главнокомандующий требовал от него решения,
и он прямо ему признался, что он шагу вперед
не сделает, пока оного не дождется.
Светлейшему князю Потемкину-Таврическому
не мог он также не сообщить о сем состоянии
дел, прося его на то мнения и уведомляя его
притом, о рассеявшемся слухе, будто бы султан
в Константинополе с большим кровопролитием
низвержен с престола, а возведен племянник
его Селим.
Касательно неприятеля, близ здешней армии
находящегося, главнокомандующий, полагая,
что он чрез прежде сделанной над ним
ротмистром Соболевским поиск и вчерашним
обозрением полковника Сиверса встревожен и
что следственно станет на сей раз вопреки
нас в тех местах промышлять, то и повелено
помянутому господину полковнику взять стан
на половине дороги отсюда к Могиле Рябой и
отрядить с реченным ротмистром и надежными
арнаутами и казаками во сту лошадях подъезд,
которые бы, проехав реку Лапушню в
некотором отдалении от неприятельского
лагеря, постарались поймать языка.
В ответ на посланное письмо от
главнокомандующего к императору его
величество отозвался, что во уважение
настоящих обстоятельств он никак не может
отменить определения господина Сплини итти
с вверенным ему корпусом в Трансильванию,
тем более, что он, будучи весьма малочислен,
конечно, не в состоянии предосудить выгодам,
нашей монархини своим отступлением и проч.
Арнаутскою партиею, около Гуш находящеюся,
пойманы три турка, приехавшие в 10-ти
человеках из неприятельского лагеря,
против Рябой Могилы состоящего, для
собирания винограда и присланы сего дня к
главнокомандующему, прислан также еще один
грек, бывший во услужении одного паши.
Отряженный господином полковником
Максимовичем премьер-майор Томатис на
открытие неприятеля донес, что стан онаго
на том же месте, гдя и прежде был, только с
большим прибавлением.
ЦГВИА,
ф. ВУА, д.2391. ч. 2, лл. 345-354 об. Копия
