Литта, граф Юлий Помпеевич, видный деятель католицизма в России, родился 12 апреля (нов. стиля) 1763 г. в Милане и был младшим сыном Помпея Литты, генерального комиссара австрийских войск. Родители Литты поместили сына, 9-ти летнего мальчика, в римскую коллегию св. Климента, которую он блестяще окончил, выказав особенные способности в гуманитарных науках, в риторике и философии. Записанный в 1780 г. в рыцари Мальтийского ордена, Литта в 1782 г. отправился на Мальту и участвовал по статуту ордена, в трех кампаниях: на берегах Леванта, Сардинии и Сицилии. Как капитан галеры “La Magistrate”, Литта в продолжение 2-х лет плавал по Средиземному морю, а в 1783 г., вернувшись на родину, в качестве делегата от великого приора, герцога Патерно, производил ревизии имений и строений, принадлежавших великому приорству Ломбардскому.

В 1788 г. императрица Екатерина II обратилась через своего уполномоченного Псаро к великому магистру Мальтйского ордена, герцогу Рогану с просьбой прислать ей лицо, сведующее в морском дел для содействия ей в переформировании флота на Балтийском море.

Герцог Роган, ужо на деле успевши оценить достоинства Литты, как моряка и человека, не колеблясь, назначил его на эту ответственную должность. Честолюбивый, польщенный в глубине души доверием императрицы Литта решил сделать все, от него зависящее, чтобы оправдать её ожидания. В Петербург он прибыль в начале января 1789 г. В России в те времена встречали вообще всех иностранцев с распростертыми объятиями, величественная же наружность Литты, его богатырский рост, мужественная осанка и привлекательная, многообещающая физиономия сразу склонили всех в его пользу. Благодаря содействию австрийского посланника Кобенцеля, Литта скоро познакомился с петербургским обществом и с самой столицей, приведшей его в восторг. В том же году Литта был принять на русскую службу с чином капитана 1-го ранга, с пожалованием капитаном генерал-майорского ранга и назначением командиром легкой флотилии. Однако он не увлекался своим новым блестящим положением, так как очень хорошо чувствовал, что, как иностранец, а особенно как реформатор, возбуждал зависть и недовольство многих. Литта целыми днями работал на верфях, наблюдая за вооружением судов и приготовлением их к военным действиям, обучал молодых офицеров новой тактике, а для пополнения нужного числа лоцманов и матросов прибегнул к простым солдатам. Незнание русского языка крайне осложняло задачу молодого итальянца: без переводчика он не мог обходиться, и это при официальной переписке ставило его в зависимость от коллегии иностранных дел. Несмотря на всю добрую волю Литты и его усиленную деятельность, дало подвигалось медленно. В 1789 г. возгоралась война с Швецией. Русский флот, разделенный на две эскадры и легкую флотилию, находился под командою принца Нассау-Зигена. Литта был поручен авангард гребного флота, состоявший из 33-х судов. Кроме того, его назначили вторым командиром всей легкой флотилии, что, в случай отлучки герцога, делало его первым командиром. За участие в первом Роченсальмском сражении, где он доказал свою храбрость, распорядительность и решительность, Литта был произведен в контр-адмиралы, получил Георгиевский крест 3-го класса и золотое оружие с надписью “за храбрость”. 

В кампании 1790 г., кончившейся для России полным поражением гребного флота, Литта снова командовал авангардом легкой флотилии и заслужил своею храбростью новую милость Екатерины II: ему было пожаловано золотое оружие, украшенное бриллиантами. Исполнив все возложенные на него поручения, он начал помышлять об отдыхе и просил императрицу дать ему отпуск, чтобы побывать на родине. Просьбу его уважили, но не в той форме, как он ожидал: его уволили в 1792 г. совсем от службы, но милостиво прибавили: “впредь до востребования”. Причиной тому было, вероятно, недовольство по случаю проигранного сражения. Едва Литта успел доехать до Милана, как получил известие, что Екатерина II требует его обратно в Петербург в виду предполагавшегося разрыва дружеских отношений России с Англией. Когда эти опасения исчезли, Литта вернулся в Италию и этим закончил свою боевую карьеру в России.

В 1792 г. герцог Роган ходатайствовал перед Екатериною II о возвращении Мальтийскому ордену доходов с Острожского приорства на Волыни, отошедшей по второму разделу Польши к России, при чем исполнение этого поручения возложил на Литту. Последний прибыл в том же году в Петсрбург и был принять здесь, как старый друг. Однако Литта не мог надеяться на скорый и благоприятный исход своей миссии, так как внимание всех было отвлечено новыми осложнениями в Польше и дурными отношениями с Швецией, грозившей опять войной. Дело тянулось бы ещё долго, если бы не смерть Екатерины II. Павел I с юных лет питал симпатию к ордену и поэтому дал свое согласие на признание владений ордена в России; он не только вернул ему доходы с Острожского приорства, но еще и удвоил их. учредив особую конвенцию (1797) “Российское великое приорство”, вместо прежнего “Польского”. Оно составлено было из 10-ти командорст, которые исключительно могли быть даруемы русским подданным. Одно из этих командорств и было пожаловано Литге, как принявшему русское подданство. Мало того, Павел I, в знак своего особенного благоволения к Литте, произвел его с потомством в графское Российской империи достоинство. По ратификации конвенции совет ордена просил Павла I принять титул с Покровителя ордена”, а Литгу назначил чрезвычайным послом ордена при русском дворе. Сдача острова Мальты французам (1798 г.) глубоко потрясла Литту, который боялся, что орден никогда уже более не приобретет своего прежнего военного и религиозного значения. Видя в Павле I единственное лицо, могущее водворить снова на папском престоле Пия VI, изгнанного французами из Рима, и вернуть ордену остров Мальту, которым он владел в течение веков, Литта более других представителей католической партии при русском дворе хлопотал об избрании Павла I великим магистром Мальтийского ордена. Под его влиянием император вошел по этому поводу в переговоры через своего посланника в Риме с папою, и акт избрания Павла I великим магистром ордена состоялся в Петербурге 27 октября 1798 г. При этой церемонии Литта произнёс речь, прочел прокламацию и . поднес регалии ордена св. Иоанна Иерусалимского. На Литту, в качестве заместителя великого магистра, были возложены все дела ордена. Это приблизило его еще больше к государю. Проводя с ним целые часы в беседах о делах ордена, Литта касался и других вопросов и влиял даже на ход государственных дел. Вслед затем на Литту посыпались все новые и новые милости императора. Государь пожаловал ему ордена: св. Александра Невского и св. Иоанна Иерусалимского большого креста и вместе с тем пожелал дать ему и семейное счастье, для чего обратился к папе Пию VI, прося его снять с его любимца обет безбрачия, требуемый орденом, и папа без всяких затруднений исполнил просьбу государя. Литта принял с благодарностью предложение Павла I жениться на статс-даме, графине Екатерине Васильевне Скавронской, рожденной Энгельгардт (1761). Несмотря на свой брак, Литта остался по прежнему предан ордену, для могущества которого он столько сделал. Павел I мечтал в Мальтийском ордене соединить все дворянство Европы и образовать такой военный институт, который, будучи средоточием всего благородного, имел бы главною целью защиту престолов государей и уничтожение зловредных начал французской революции. Литта сам не избег новых веяний и, чтобы расширить влияние ордена и дать ему еще больше возможности к защите монархических принципов, предлагал императору принимать рыцарями не одних дворян по происхождению, но также и приобретших дворянство личными подвигами и питавших особенную ненависть к новым революционным идеям. Литта побудил Павла I учредить при своей особе, как великом магистре, в подражание своим предшественникам, особую гвардию, составленную исключительно из дворян. Он представил государю устав, который был утвержден в 1799 г., и приказом от 11 января того же года Литта был назначен шефом только что формировавшегося кавалергардского корпуса. Подробных сведений о деятельности Литты по отношению к этому ордену не сохранилось. Известно только, что ему разрешено было выбирать в кавалергарды из дворян унтер-офицеров всей гвардии, назначение же офицеров и унтер-офицеров Павел предоставил лично себе.

Преобладание Литты и его брата, нунция Лаврентия (известного своею приверженностью к иезуитскому ордену и поставленного братом на пост папского нунция при русском дворе), при дворе возбудило против них многих, образовалась русская партия, во главе которой стал гр. Растопчин, задумавший низвергнуть Литту, как опасного противника. События, совершавшиеся в Европе, помогли Растопчину ослабить силу и влияние партии Литты на государя. Политика Австрии раздражала Павла I; изменились его чувства и к Бурбонской династии. По мер того, как редели в Петербурге ряды французских эмигрантов, теснее становился и круг Мальтийских рыцарей. Беспрестанные происки Растопчина вскоре увенчались желанным успехом: 18 марта 1799 г. Литта был уволен без прошения в отставку и должен был оставить столицу и поселиться в имении своей жены, графини Скавронской. Однако немилость к Литте продолжалась недолго; в том же году вызванный обратно в Петербург, он появился при дворе более, чем прежде, сильным, любимым и уважаемым. Вернувшись из ссылки, Литта уже с меньшим рвением принимал участие в последующих делах восстановления ордена. Причиной этого, вероятно, была спокойная семейная жизнь: испытанное изгнание и разочарование. Но интересоваться делами ордена он не переставал, о чем свидетельствует похвала ему от имени верховного совета и признание, что орден настоящим положением всецело обязан Литте.

Александр I продолжал оказывать Литте любовь и уважение. В 1810 г. он пожаловал ого в обер-шенки, в том же году назначил его обер-гофмейстером и главноначальствующим над гоф-интендантской конторой, а в 1811 г. — членом Государственного Совета. Литта находился в Петербурге при вступлении на престол Николая I и участвовал в Чрезвычайном Собрании Государственного Совета 27 октября, где Николай Павлович настоял, на принесении присяги Константину Павловичу. Когда, по прочтении всех бумаг, великий князь повторил пред членами отказ от престола и снова потребовал присяги своему брату, тогда председательствовавший в департаменте экономии гр. Литта сказал ему: “Следуя воле покойного императора, мы, не присягнувшие Константину Павловичу, признаем нашим государем Вас, поэтому Вы одни можете нами повелевать, и если решимость Ваша непреложна, мы должны ей повиноваться: ведите же нас сами к присяге”. При Николае I Литта получил орден св. Андрея Первозванного и назначен был обер-камергером (1826).

В 1829 г. умерла жена Литты. Не имея детей, он всю свою отцовскую нежность перенес на молодую графиню Самойлову, с которой находился в оживленной переписке, продолжавшейся до самой его смерти. Эта переписка дышит искренностью и нежностью и дает много интересных подробностей, касающихся последующих лет его жизни. Графиня Самойлова неоднократно предлагала Литте окончательно переехать к ней в Милан, но он отказывался, говоря, что среди своих многочисленных обязанностей в большом свете он “полон иллюзии, что в состоянии еще что-нибудь сделать, быть полезным стране, которой служит, государю, которому обязан своим положением”. Однако Литта сознавал, что старость, несмотря на всю его бодрость, брала свое. После краткой болезни он скончался 26 января 1839 г. и похоронен, согласно его воле, без всяких пышностей в католической церкви в Царском Селе. Огромное состояние свое он завещал графине Самойловой, двум племянникам, жившим в Милане, благотворительным учреждениям, а также католическим церквам в России и своей приходской церкви.

Иностранец по крови и иноверец, гр. Литта правдою служил усыновившей его России. Деятельность его по Государственному Совету надо признать не только выдающейся, но и безупречной. По всем важнейшим вопросам государственного права он всегда подавал голос вместе со Сперанским, Мордвиновым и Кочубеем. В 1814 г. он подал свое мнение относительно поднесения императору Александру I высокого именования “Благословенным” и настоял на нем, вместо предложенного титула “Великий”.

Морошкин, “Иезуиты в России” (Спб. 1870).—Кропотов, “Жизнь графа М. Н. Муравьева”. (Спб., 1874). —Greppi, “Un Gentiluomo Milanese Guerriero Diplomatico” 1763— 1839.—Общий Архив министерства Двора, оп. 316, д. 43.—Архив департамента Герольдии, кн. 69, л. 423.—“Рус. Архив” 1805, 397, 1883, IV, 610; 1890, III, 182.—Государствен. Архив, VII, 3372; XXVIII, 58.—“Русская Старина” 1870, XI, 477.—Древняя и Новая Россия”, 1878. II, 159, 1Сб.—“Сборник Биографий кавалергардов”, т. 11, стр. 370 — 380.—“Русские портреты XVIII и XIX ст.”, т. I, № 29. Изд. вел. кв. Николая Михайловича.

Лучинский

Русский Биографический Словарь А.А.Половцова.