Это первое, хотя и не долгое морское путешествие, с непривычки страшно утомило и офицеров и солдат. Каждый спешил наверх насладиться чистым воздухом. Это время, как раз, совпало с часом выхода солдат на палубу. Они шли веселыми толпами друг за другом, наверху — умеющим плавать разрешалось купаться. Все на кораблях приободрилось, потому что на небе не было ни одной тучи.

Весь Зунд оглашался песнями повеселевших солдат. Эхо повторяло то на датских, то на шведских берегах, — перекаты родных русских песен и громогласное русское ура.

Более месяца продолжалось путешествие. В сентябре транспортные суда прибыли в Голландию, на Тексельский рейд, и немедленно стали перевозить солдат с кораблей на катерах, шлюпках и голландских ботах на берег.

Сильная зыбь весьма затрудняла высадку; многие баркасы опрокидывались и разбивались о каменья, которыми усеяны были берега. Наши гренадеры, едва державшиеся на ногах после долгого морского путешествия, должны были бросаться в воду и подходить к берегу, по горло в воде. Ружья и амуницию отправляли с каждым взводом в том виде, как были сложены в интрюмах, не вынимая из оберток В первой же день по прибытии войск, полку выдали свежее мясо и зелень, а медики освидетельствовали здоровье солдат. 13-го сентября полк расположился близь города Гельдера, а 16-го перешел в местечко Слопер-дейк, где и расположился бивуаком.

Здесь будет не лишнее сказать о той местности, на которой пришлось действовать русским войскам в эту войну. Для этого приведем здесь выписки из сочинения Д. А. Милютина: “поход 1799 года”, где так рельефно описаны характер местности и положение войск.

“Северная Голландия есть одна из самых пересеченных “стран Европы”, пишет знаменитый историк – “Вдоль всего “берега Немецкого моря тянутся дюны, т.е. песчаные холмы, вышиною в 20—30 сажень, местами обнаженные; во впадинах, между буграми сыпучего песка образуются обширные лужи или болота. Возвышенная эта полоса имеет местами протяжение в ширину нисколько сот сажень, а иногда доходит до 5 верст. Все же остальное пространство северной Голландии, от дюн до берегов Зюдер-зе, представляет местность низменную, которая от напора морских волн ограждена лишь искусственными плотинами. Бесчисленные плотины и каналы, пересекаясь в различных направлениях, делят страну на множество мелких участков, называемых польдерами. Воду, появляющуюся на дне этих углублений, выкачивают ветряными мельницами, которые выбрасывают ее в каналы; низменные эти пространства, попеременно осушаемые и заливаемые водою, составляют большею частью мокрые луга, весьма топкие в осеннее время и после продолжительных дождей.

Повреждение нескольких шлюзов может подвергнуть весь край наводнению. Многолюдные, весьма опрятные деревни, большею частью тянутся вдоль плотин и каналов; только у восточных подошв дюн деревни разбросаны живописно между садами, огородами и даже рощами; на остальном пространстве края нигде нет леса. Вообще климат здесь чрезвычайно сырой; осень дождлива; холода наступают рано, а зимою каналы покрываются льдом.

Подобная местность во всех отношениях дает преимущество обороняющемуся, который может заранее преградить все пути, произвести наводнения, построить батареи, заготовить на каналах канонерские лодки и все запасы подвозить водою. Напротив того, наступающий может двигаться лишь по узким теснинам т.е. действовать одною пехотой, редко употребляя артиллерию, а еще реже конницу. Не смотря на довольство жителей и на обширное развитие промышленности и торговли, край этот доставляет мало местных средств для продовольствия армии, а подвоз запасов морем весьма затруднителен, особенно в позднее осеннее время, когда господствуют на Немецком море продолжительные северо-западные ветры и бури. В 1799 году в Голландии уже в сентябре наступила погода совершенно осенняя”, пишет тот же историк, “постоянный северо-западный ветер наносил дожди и холод, а на море бушевали сильные и продолжительные бури; по временам проливной дождь перемежался хлопьями снега. Низменная, влажная почва Голландии обратилась в топкое болото.

Вода в каналах возвысилась и залила многие польдеры, а “ветряные мельницы, обыкновенно выкачивающая воду, были испорчены и оставались в бездействии. В колодцах вода сделалась соленою и негодною для питья. Войска, расположенные на бивуаках, не имели никакого прикрытия от непогоды; палаток с собой не было взято, а шалашей делать было не из чего; между тем дождь шел беспрестанно. Закутавшись вместе с ружьями в промокшие от дождя шинели, солдаты лежали на мокром песке, на грязных плотинах, в болоте, или укрывались в сенных сараях. В довершение всех бед, за недостатком поблизости леса, не из чего было развести костры. В продовольствии войска также терпели нужду, по недостатку перевозочных средств; движение транспортов по узким плотинам, размытым беспрерывными дождями, чрезвычайно замедляло доставку сухим путем; а для подвоза по каналам союзники не имели достаточно судов. Наконец сообщение морем было весьма ненадежно и даже вовсе прерывалось от крепких ветров и сильных бурь. Солдаты уже раньше изнуренные продолжительной морской переправой, не могли свыкнуться с английскою нищетою. Войска наши прибыли без обозов, без артиллерии, а кавалерия без лошадей. Офицеры и даже генералы не имели ни повозок, пи вьюков, так что все их имущество денщики должны были переносить на себе. Англичане, по договору, обязались доставлять все необходимое для русского корпуса, по прибыли его в Англию; но в продолжении всей экспедиции, ни штаб - офицеры, ни адъютанты не имели, верховых лошадей. Для полковой артиллерии, Англичане привели по одной паре лошадей на каждое орудие. Но наши фурлейты никак не могли справиться с большими анлийскими или с фрисландскими лошадьми, не могли пригнать к ним сбрую и, как ни сильны были эти лошади, однако же пара с трудом тащила тяжелое русское орудие, по вязкой грязи, или сыпучему песку”. Надо припомнить, что в то время каждый полк имел свою собственную артиллерию, а так как орудия беспрестанно вязли, или, лучше сказать, почти утопали в грязи, то приходилось их вытаскивать с неимоверными усилиями, что чрезвычайно затрудняло наших солдат.

---

"История Лейб-гвардии Павловского полка", составленная Лейб-гвардии Павловского полка штабс-капитаном Гоувальтом.  СПб 1852.