Рапорт М. Деева Л. Бенисгену (Беннигсену) о сражении под Полянами.

2 мая.

По повелению его сиятельства господина генерала аншефа и разных орденов кавалера графа Николая Ивановича Салтыкова командирован я был с полком из команды господин генерала майора Лукашевича к Вильне в команду господина генерала майора и кавалера Арсеньева, но не дойдя до оной за двадцать верст, известясь, что господин генерал майор Арсеньев от бунтовщиков арестован со всеми бывшими там штаб- и обер-офицерами, а гетман Коссаковский прошедшаго месяца (25) числа польскаго календаря повешен, то я, собрав там оставленный команды, которые были под командою подполковника Людвиза четыре роты Нарвскаго и две роты Псковскаго пехотных полков, также стопятьдесят человек донских казаков под командою их полковника и армии премьер-майора Киреева и взяв, идучи, в Поставах находящийся Эстляндской егерской первой баталион под командою подполковника и кавалера Шилинга, а получа секретное повеление от господина генерала губернатора и кавалера Тимофея Ивановича Тутолмина, Вашего превосходительства, то ж и от господ генерал майоров Неплюева и Лукашевича, чтоб я старался денно и нощно следовать к Минску, что оной город в великой опастности и бунтовщики хотят зделать на оной нападение, я тотчас пошел.

Бунтовщики же в Вильне узнав, что я иду с малым деташментом, вознамерясь меня не токмо разбить, как пленные уверяют, но и всех взять в полон до одного человека, и главный их предводитель и бунтовщик виленских войск полковник инженерной Ясинской и под ево командой бригадир Сулистровский, вице-бригадир Вовржецкий, шеф шестаго полку Несиловский, четвертаго полку полковник Меин, седмаго полку подполковник Грабовский и взяв с собою шесть полков, а именно: пехотных первой, третей, четвертой и седмой, конницы первую и третию конные бригады и первой стражи полк татарской Киркора под командою подполковника Барановского, в которых по показаниям пленных было более шести тысяч человек, да и конфедератов шляхтичей виленских стрельцов и мужиков более пяти тысяч вооруженных ружьем, пиками, топорами и косами с семнадцатью орудиями, 26 числа прошедшаго месяца в 9 часов утра выезжие бикеты открыли, что неприятель идет от города Вильно двумя густыми колонами с двух сторон.

Я построился в боевой порядок при деревне Поляне, и в 11-м часу неприятель показался. Узрев меня, разделился на шесть колонн и пошел со всех сторон атаковать. Приближась же на пушечной выстрел, построясь в две линии, начал со всех сторон жесточайшую пушечную стрельбу, дабы ворваться во фронт, но егерами под командою подполковника кавалера Шилинга, то ж и с охотниками из резерва, везде были отбиваемы, также и донскими казаками под командою полковника и от армии премьер-майора Киреева, который ранен в руку и не выздоровев ещё сел на лошадь и везде отбивал неприятеля.

Неприятель продолжал три часа атаку. Видя, что никак во фронт ворваться не может, предпринял меня штурмовать подвигнувшись обеими линиями со всех сторон на ружейный выстрел с великим криком и начал производить из пушек картечами из ружей чрезвычайную стрельбу. Я видя, что фронт мой стал весьма вредить, то я и решил ударить на штыках, взяв пять рот Тамбовскаго полку и приказал подполковнику Шилингу с егерским баталионом баталионному подполковнику Левичу с тремя Нарвскаго полку ротами, Санктпетербургскаго гранадерскаго полку Этингу с двумя псковскими ротами, и как скоро ударили в штыки - первую линию опрокинул и погнал, которая бежала за второю, а вторая линия зачала ретироваться, закрывая фланги конницею, которых было более трех тысяч человек.

Я, стараясь всеми силами разстроить, но в таком они были порядке, что никак опрокинуть не мог, но наступая на них более десяти верст, которые начали уже ретироваться с продолжением пушечной и ружейной стрельбы в лес к Вильне по дороге, но при наступившем уж вечере я оставил уже мое за ними преследование. У неприятеля отбито три пушки большие и три малые пушки. Неприятеля на плаце положено, которых можно было счесть, более пятисот человек, в плен взято триццать четыре человека, в том числе офицер один. Но воины были так раздражены, что не давали пардону. Но они так были отчаянны, что и раненные оборонялись. Сражение продолжалось шесть часов и с нашей стороны убито унтер-офицеров, рядовых, кананиров и равных чинов стосемдесяттри человека и поп один ... Польские войски, тянувшись за мною, но, будучи не вместе, с ожиданием от Вильни помощи перваго числа сего месяца остановились от Сморгони, куда я прибыл на разсвете того ж дня в пяти милях, а именно в местечке Слободке, с намерением, чтоб, собравшись, меня атаковать, Но чаяния их безнадежны, ибо я, получивши повеление от господина бригадира и кавалера барона Бенигсена и совокупившись с ним, обращаюсь по-прежнему на них. Надеюсь на подкрепления лутчих успехов. Сколько ж мне известно, в Вильни все мятежники, запершись и окопавшись, остаются с надеждою на свои батареи.

Свидетельствовал с подлинным ротмистр Иван Славинский.

РГВИА, ф.ВУА, д.282, л.361, ф.41, д.268, л.3-4 об., РГАДА, ф-16, д.758, ч.2, л.8-9

---