|
![]() |
|
|
![]() Мундиры екатерининских артиллеристов. 1763-1796«...самые постыдные части нашего войска...»Олег Леонов Современники были на удивление единодушны в оценке возможностей русской артиллерии екатерининских времен: Граф Семен Романович Воронцов (1744-1832):“Остается поговорить о нашей артиллерии и инженерах. Это самые постыдные части нашего войска <...> в этом отношении мы, пожалуй, не выше турок <...> Правда, полевая наша артиллерия действует быстрее, но это зависит от пушкарей, которые выбираются из людей самых здоровых и ловких и которых учат проворно стрелять; но все, что относится до обучения офицеров, — в жалком состоянии. Я встречал между ними таких, которые не умели определить, на какую высоту следует поднять пушку, чтобы выстрел последовал рикошетом. О высших математических знаниях, необходимых в артиллерии, о вычислении параболических линий, описывающих полет бомбы, у них нет и помину”. Граф Александр Луи Андре де Ланжерон (1763-1831):“...где та русская батарея, которая не была бы сбита при втором залпе французскою батареею?” Тадеуш Костюшко (1746-1817):“Корпус русской артиллерии обыкновенно многочислен. Атаке армейского корпуса предшествуют беспрерывные залпы этой артиллерии. Артиллеристы стреляют довольно быстро, но их огнем плохо управляют, а из орудий они плохо прицеливаются”. Барон Владимир Иванович Левенштерн (1777-1858):“Наша артиллерия, столь прекрасная в настоящее время, была тогда в самом жалком состоянии; лошади были плохи, у них не было достаточно корма, и уход за ними был плохой. Они редко имели силы ввезти орудия даже на небольшую гору, и людям приходилось помогать им”. 1. МУНДИРЫ ПОЛЕВОЙ АРТИЛЛЕРИИ
17 апреля 1763 г. Екатерина II утвердила штаты Бомбардирского, двух канонирских и двух фузелерных полков и мундирные табели к ним Самым заметным отличием бомбардиров от остальных чинов артиллерийского корпуса являлись их головные уборы. По утвержденной табели всем унтер-офицерам, капралам, бомбардирам, капельмейстеру, литаврщику, габоистам, “флейщикам”, полковому и ротным барабанщикам полагались особого фасона кожаные каски, похожие на те, что были у гвардейских гренадер. На вертикальном латунном налобнике чеканился вензель Екатерины II, а на макушке крепился султан из перьев черного, красного и белого цветов. Срок таким шапкам определялся в 12 лет. При выбывании по каким-либо причинам чинов Бомбардирского полка шапки передавались вновь принятым на службу. Но это были парадные головные уборы, а ежедневно и в походе бомбардиры носили красные суконные колпаки с черным триповым козырьком и холстинным подбоем. На козырьке крепился небольшой медный герб ценой в 15 копеек. Канониры и фузелеры носили черные шерстяные шляпы с галунной обшивкой, по образцу мушкетеров. Каждому из артиллеристов в отличие от пехотинцев и кавалеристов полагалось по две шляпы в год. Еще одним отличием артиллеристов от пехоты было отсутствие штиблет. По табелям для бомбардиров, канониров и фузелеров в год отпускалось по 1 руб. только на сапоги и башмаки. Количество и рисунок галуна для украшения мундиров капельмейстра, габоистов, “флейщиков” и барабанщиков артиллерийских полков официально не утверждался. Все эти детали мундира предполагалось отпускать “по усмотрению” артиллерийского департамента. Только литаврщику Бомбардирского полка полагалось отпускать на “особой строевой парадной мундир” 100 рублей в 10 лет, по 10 рублей в год соответственно. Кроме богатого мундира литаврщик носил шпагу ценой в целых 3 рубля. Артиллерийские полки, организованные по пехотному образцу, имели и пехотное вооружение. В Бомбардирском полку фузеи с медным прибором и штыками полагались всем унтер-офицерам (кроме фурьеров), капралам и рядовым, всего 2130 человекам; в двух фузелерных полках на 4260 человек и столько же в двух канонирских полках. Фурьеры, как и в пехоте и в кавалерии, вооружались парой пистолетов. Тесаками с медными эфесами пехотного образца вооружались все строевые чины, а так же писари, полковые квартирмейстеры, каптенармусы, цирюльники, барабанщики, профосы, “фейферы” (те же флейщики) и литаврщик. Амуниция артиллеристов не отличалась от пехотной: поясная портупея “на лосиное дело” с лопастью для ношения тесака, и перевязь через левое плечо, на которой, однако, носилась не патронная сума, а меньшая по размеру лядунка, имевшая жестяной каркас. Кожаных ранцев и фляг полагалось на бомбардиров 2211, на канониров 4496 и столько же на фузелеров. Дополнительно в амуничный комплект входили: 500 медных затравок на 500 бомбардиров 1-го класса, по паре (медная и железная) затравок на 1000 канониров 1-го класса и на 4000 фузелеров кожаных лямок с железными крюками. Погонщики по примеру пехоты одевались в епанчи, кафтаны и картузы из синего сукна. В 1765 г. для маневров под Красным Селом в окрестностях С.-Петербурга для артиллерийского Бомбардирского полка были изготовлены 4 знамени — белое полковое и 3 цветных батальонных. Изображение на белом полковом знамени повторяло герб артиллерийского полка времени Елизаветы Петровны с добавлением по углам красных овалов с вензелями Екатерины. У цветных знамен поле шилось из черного шелка с золотой бахромой по краю. Полотнище составляло квадрат по 2 аршина в длину и ширину. В центре в золотом овале с красным полем помещался вензель Екатерины Алексеевны. Под вензелем краской наносились пушка с лафетом, стреляющая мортира на станке и пылающая одноогневая граната. Канонирские и фузелерные полки знамен не получили. Без знамен оставались и бомбардирские батальоны, сформированные в период 1788-1794 гг. 15 января 1765 г. императрица утвердила доклад генерал-фельдцейхмейстера А.Н. Вильбоа “О общем положении для гарнизонных артиллерийских чинов с назначением числа их на каждую крепость порознь”. По крепостям в разной пропорции распределялось 942 бомбардира, 225 барабанщиков, 4872 канонира, 81 барабанщик, не считая штаб- и обер-офицеров гарнизонной артиллерии. В докладе Вильбоа упоминалось, что “о жаловании, провианте, мундире, амму-ниции и прочем; подобные штаты сочиняются, кои от меня поданы будут к разсмотрению” 10 апреля 1786 г. радикально меняются штаты и мундирные табели пехотных и кавалерийских полков полевой армии. Исключение составляли гвардия, флот и артиллерия. Гвардия всегда стояло особняком от остальной армии, являясь скорее инструментом политической борьбы. Реформированию флотского мундира препятствовал великий князь Павел Петрович — ярый противник нововведений князя Г.А. Потемкина. Но вот почему при общей глобальной реформе осталась в стороне артиллерия? Дело здесь в традициях, заложенных еще при Петре Великом. С момента сформирования артиллерийского полка в начале XVIII в. мундиры артиллеристов строились отдельно от остальной полевой армии, через артиллерийский департамент. По этой причине мундирные нововведения артиллерийское начальство принимало самостоятельно, естественно с высочайшего дозволения. Сохранив после апреля 1786 г. прежнюю численность и штатное положение 1763 г., артиллерийские полки все же были переодеты в форму “потемкинского” образца. С уверенностью можно сказать, что это коснулось всех чинов пяти старых артиллерийских полков и трех новых бомбардирских батальонов, сформированных в 1788 г. Как отмечал в своих записках будущий национальный герой Венесуэлы Франсиско де Миранда в ноябре 1786 г.: “Господин Корсаков показал солдата в артиллерийской форме, которая мне очень понравилась: каска или шапка в греческом стиле, изготовленная из латуни, дабы выдержать сабельный удар, а так же взрыватели на плече. Короткая шпага с широким лезвием и острием, каковые служат солдату для разных целей. В общем эти войска обмундированы с большим вкусом, воинским изяществом и сообразно климату (на английский манер)”
На основании ряда иконографических и документальных данных Возможно, в трех бомбардирских батальонах полевой армии, сформированных в 1788 г., нижние чины на касках носили вертикальные сурковые козырьки на манер гренадер или кирасир. Это предположение можно сделать на основании косвенных данных. Так при разработке в 1794 г. мундирной табели для артиллерийского батальона присоединенных польских войск (1 конная и 4 пеших артиллерийских роты) предлагалось выдавать: “в пехотных [артиллерийских] ротах касок таковых же, какия ныне по штату в Артиллерийских бомбардирских баталионах содержатся, ценой каждая по 1 рублю по 10 копеек” Первая после 1763 г. утвержденная табель мундирных и амуничных вещей для полевой артиллерии была принята только 27 июля 1794 г., да и то лишь для формировавшегося бомбардирского батальона Черноморской гребной флотилии Вопрос о создании для балтийского гребного флота постоянных артиллерийских частей стали рассматривать уже в самом конце русско-шведской войны. Как писал 26 июня 1790 г. адмирал И.Л. Голенищев-Кутузов: “Оные батальоны, будучи устроены вместо канонирской команды для гребного флота, начальствующий имеет свою артиллерию с ея принадлежностями в полном своем ведении к расписанию равно как генерал-цейгместер в корабельном флоте. Офицеры и унтер-офицеры определяются к содержанию в портах арсеналов или магазинов”. Новые батальоны должны были располагаться в Риге, Могилеве, Ревеле, Кронштадте, Роченсальме и Вильманстранде. Обучать бомбардиров планировалось: “из орудий разного калибра во флоте употребляемых на построенной для того нарочно здесь при главном порте учебной батарее”. Указ о формировании двух бомбардирских батальонов гребного флота датируется 16 декабря 1790 г. Для их скорейшего сформирования 31 марта 1791 г. генерал А.В. Тучков требовал: “отослать в формируемые артиллерийские батальоны гребного флота саперной команды служителей; сержантов двух, фурьеров трех, капралов шесть, да саперов сорок девять человек, или есть ли необходимо в гребном флоте минеры и пионеры”. Если основываться на этом письме, то еще весной 1791 г. гребные бомбардирские батальоны находились в начальной стадии формирования. В связи с этим можно сделать предположение, что оба батальона достигли своей штатной численности и вооружения как раз к дате своего перевода из морского в сухопутное ведомство, 24 мая 1792 г. Два балтийских бомбардирских батальона, формировавшиеся по указу 1790 г., окончательно обмундировались ко времени их перевода в сухопутное ведомство 24 мая 1792 г. Возможно из-за административной несогласованности балтийские бомбардиры носили мундиры нетрадиционного для артиллеристов зеленого цвета. Внешне они почти не отличались от пеших армейских егерей. 26 января 1796 г. Екатерина повелела генерал-фельцейхмейстеру П.А. Зубову исправить это несоответствие и изменить цвет курток и шаровар в батальонах с зеленого на красный и “во всем сообразный с употребляемыми в прочих полках и батальонах артиллерийского корпуса” В артиллерии цвет нестроевых картузов был, несомненно, красным. Это отчасти подтверждается табелью Черноморского бомбардирского батальона, где говорилось: “Картузов по образцу гарнизонному вместо касок нестроевым чинам, батальонным писарям, цирюльнику, мастеровым и профосам 37 из красного с таковым же снурком, фурлейтам 40 человек из синего сукна с белым снурком” Остается сказать о вооружении артиллеристов после 1786 г. Им сохранили лишь тесаки. Так в арматурном списке 3-й роты 2-го канонирского полка за декабрь 1789 г. из оружия числились только тесаки “инфантерийские”, выданные в 1776 г. В 3-й роте Бомбардирского полка в тоже время числилось: лядунок патронных с ремнями — 30, тесаков “инфантерийских” — 222, пистолетов фурьерских с медным прибором — 2 (окончание следует) Олег Леонов Статья опубликована в журнале "Цейхгауз" №24 |
![]() Поиск / Search![]() Ссылки / linksУниформа русской армии 1786-1796 гг.
Нарушение мундирного регламента в царствование Екатерины II Из истории русской артиллерии второй половины XVIII в. Обозрение главных изменений в составе полевой артиллерии (1741-1801 гг.) Хроника Российской Импараторской Армии, составленная по Высочайшему Повелению. Часть III. 1852. ![]() Реклама |