Александрийская война (неизвестного автора), гл. 10-19

10. Желая принять самостоятельное решение, Кесарь сел на корабль и велел всему флоту следовать за собой, но солдат с собой не взял, так как предполагал отплыть на довольно большое расстояние и не хотел оставлять укрепления беззащитными. Когда он достиг так называемого Херсонеса и высадил гребцов на сушу за водой, то некоторые из них в поисках добычи зашли слишком далеко от кораблей и были перехвачены неприятельскими всадниками. Те узнали отих, что Кесарь сам лично пришел с флотом, но солдат у него на борту нет. Это известие внушило им уверенность, что сама судьба дает им очень благоприятный случай отличиться. Поэтому александрийцы посадили на все готовые к плаванию корабли солдат и вышли со своей эскадрой навстречу возвращавшемуся Кесарю. Он не желал сражения в этот день по двум причинам: во-первых, у него совсем не было на борту солдат, во-вторых, дело было после десятого часа дня, а ночь, очевидно, прибавила бы самоуверенности людям, полагавшимся на свое знание местности; между тем для него оказалось бы недействительным даже крайнее средство – ободрение солдат, так как всякое ободрение, которое не может отличить ни храбрости, ни трусости, не вполне уместно. Поэтому он приказал все корабли, какие только можно было, вытащить на сушу там, куда, по его предположениям, не могли подойти неприятели.

[10] Caesar, ut per se consilium caperet quid faciendum videretur, navem conscendit atque omnem classem se sequi iussit nullis nostris militibus impositis, quod, cum longius paulo discederet, munitiones nudare nolebat. Cumque ad eum locum accessissent, qui appellatur Chersonensus, aquandique causa remiges in terram euissent, non nulli ex eo numero, cum longius a navibus praedatum processissent, ab equitibus hostium sunt excepti. Ex his cognoverunt Caesarem ipsum in classe venisse nec ullos milites in navibus habere. Qua re comperta magnam sibi facultatem fortunam obtulisse bene gerendae rei crediderunt. Itaque navis omnis quas paratas habuerant ad navigandum propugnatoribus instruxerunt Caesarique redeunti cum classe occurrerunt. Qui duabus de causis eo die dimicare nolebat, quod et nullos milites in navibus habebat et post horam X diei res agebatur, nox autem allatura videbatur maiorem fiduciam illis, qui locorum notitia confidebant; sibi etiam hortandi suos auxilium defuturum, quod nulla satis idonea esset hortatio quae neque virtutem posset notare neque inertiam. Quibus de causis navis quas potuit Caesar ad terram detrahit, quem in locum illos successuros non existimabat.

11. На правом фланге у Кесаря был один родосский корабль, находившийся далеко от остальных. Заметив его, враги не удержались и, в числе четырех палубных и нескольких открытых кораблей, стремительно атаковали его. Кесарь принужден был подать ему помощь, чтобы не подвергнуться на глазах неприятелей позорному оскорблению, хотя и признавал, что всякое несчастие, которое может с ним случиться, будет заслуженным. В начавшемся затем сражении родосцы проявили большой пыл: они вообще во всех боях отличались своей опытностью и храбростью, а теперь в особенности не отказывались принять на себя всю тяжесть боя, чтобы устранить разговоры о том, что урон понесен по их вине. Таким образом, сражение завершилось полным успехом. Одна неприятельская квадрирема была взята в плен, другая потоплена, две лишились всего своего экипажа; кроме того, и на остальных кораблях было перебито множество солдат. И если бы ночь не прервала сражения, то Кесарь овладел бы всем неприятельским флотом. Это поражение навело ужас на неприятелей, и Кесарь со своим победоносным флотом, при слабом противном ветре, отвел на буксире грузовые корабли в Александрию.

[11] Erat una navis Rhodia in dextro Caesaris cornu longe ab reliquis collocata. Hanc conspicati hostes non tenuerunt sese, magnoque impetu IIII ad eam constratae naves et complures apertae contenderunt. Cui coactus est Caesar ferre subsidium, ne turpem in conspectu hostium contumeliam acciperet, quamquam, si quid gravius illis accidisset, merito casurum iudicabat. Proelium commissum est magna contentione Rhodiorum; qui cum in omnibus dimicationibus et scientia et virtute praestitissent, tum maxime illo tempore totum onus sustinere non recusabant, ne quod suorum culpa detrimentum acceptum videretur. Ita proelium secundissimum est factum. Capta est una hostium quadriremis, depressa est altera, duae omnibus epihatis nudatae; magna praeterea multitudo in reliquis navibus propugnatorum est interfecta. Quod nisi nox proelium diremisset, tota classe hostium Caesar potitus esset. Hac calamitate perterritis hostibus adverso vento leniter flante navis onerarias Caesar remulco victricibus suis navibus Alexandream deducit.

12. Александрийцы видели, что их победила не храбрость солдат, но опытность моряков. Поражение это так сокрушило их, что они готовы были отказаться от защиты даже своих домов, и загородились всем бывшим у них строевым лесом, опасаясь даже нападений нашего десанта на сушу (7). Но Ганимед на собрании поручился за то, что он не только заменит потерянные корабли новыми, но и вообще увеличит их число; и тогда те же александрийцы с большими надеждами и уверенностью стали поправлять старые корабли и отдались этому делу со всем старанием и увлечением. Хотя они потеряли в гавани и в арсенале более ста десяти кораблей, однако не отказались от мысли о восстановлении своего флота. Они понимали, что при наличии у них сильного флота для Кесаря будет невозможен подвоз подкреплений и провианта. Кроме того, как жители приморского города, они были прирожденными моряками и с детства имели дело с морем. Поэтому они стремились извлечь пользу из этого естественного и местного преимущества, так как видели, каких больших успехов они достигли даже со своими маленькими судами. Итак, они употребили все свои силы на создание флота.

[12] Eo detrimento adeo sunt fracti Alexandrini, cum iam non virtute propugnatorum, sed scientia classiariorum se victos viderent, +quibus et superioribus locis sublevabantur, ut ex aedificiis defendi possent+ et materiam cunctam obicerent, quod nostrae classis oppugnationem etiam ad terram verebantur. Idem, postea quam Ganymedes in concilio confirmavit sese et eas quae essent amissae restituturum et numerum adaucturum, magna spe et fiducia veteres reficere navis accuratiusque huic rei studere atque inservire instituerunt. Ac tametsi amplius CX navibus longis in portu navalibusque amiserant, non tamen reparandae classis cogitationem deposuerunt. Videbant enim non auxilia Caesari, non commeatus supportari posse, si classe ipsi valerent; praeterea nautici homines urbis et regionis maritimae cotidianoque usu a pueris exercitati ad naturale ac domesticum bonum refugere cupiebant et quantum parvulis navigiis profecissent sentiebant; itaque omni studio ad parandam classem incubuerunt.

13. Во всех устьях Нила были расставлены сторожевые суда для взимания портовой пошлины; в секретном царском арсенале имелись старые корабли, которые уже много лет не употреблялись для плавания; их они стали чинить, а сторожевые суда вернули в Александрию. Не хватало весел: снимали крышу с портиков, гимнасиев и общественных зданий, и планки заменяли весла; в одном им помогала природная ловкость, в другом – городские запасы. Наконец, они готовились не к дальнему плаванию, но думали только о нуждах настоящего момента и видели, что предстоит бой в самой гавани. Поэтому в несколько дней они построили, вопреки всем ожиданиям, двадцать две квадриремы и пять квинкверем; к ним они прибавили несколько судов меньшего размера и беспалубных. Устроив в гавани пробную греблю для проверки годности каждого отдельного судна, они посадили на них надежных солдат и вполне приготовились к бою. У Кесаря было девять родосских кораблей (послано было ему десять, но один затонул в пути у египетских берегов), понтийских – восемь, киликийских – пять, азиатских – двенадцать. Из них было десять квинкверем и квадрирем, остальные были меньшего размера и большей частью беспалубные. Однако, полагаясь на храбрость своих солдат и зная силы врагов, он стал готовиться к решительному бою.

[13] Erant omnibus ostiis Nili custodiae exigendi portorii causa dispositae; naves veteres erant in occultis regiae navalibus, quibus multis annis ad navigandum non erant usi: has reficiebant, illas Alexandream revocabant. Deerant remi: porticus, gymnasia, publica aedificia detegebant, asseres remorum usum obtinebant; aliud naturalis sollertia, aliud urbis copia sumministrabat. Postremo non longam navigationem parabant, sed praesentis temporis necessitati serviebant et in ipso portu confligendum videbant. Itaque paucis diebus contra omnium opinionem quadriremis XXII, quinqueremis V confecerunt; ad has minores apertasque compluris adiecerunt et in portu periclitati remigio quid quaeque earum efficere posset idoneos milites imposuerunt seque ad confligendum omnibus rebus paraverunt. Caesar Rhodias navis VIIII habebat--nam decem missis una in cursu litore Aegyptio defecerat --, Ponticas VIII, +Lycias+ V, ex Asia XII. Ex his erant quinqueremes et quadriremes decem, reliquae infra hanc magnitudinem et pleraeque apertae. Tamen virtute militum confisus cognitis hostium copiis se ad dimicandum parabat.

14. Когда обе стороны прониклись уверенностью в своих силах. Кесарь объехал со своим флотом Фарос и выстроил свои суда против неприятеля: на правом фланге он поместил родосские корабли, на левом – понтийские (8). Между ними был оставлен промежуток в четыреста шагов, который казался достаточным для развертывания кораблей. Остальные корабли стояли за этой первой линией в качестве резерва, причем каждому резервному кораблю было указано, за каким кораблем первой линии должен он следовать и какому приходить на помощь. Александрийцы также без колебания вывели и выстроили свой флот. Во фронте у них было двадцать два корабля, остальные занимали в качестве резерва вторую линию. Кроме того, они взяли с собой большое количество судов меньшего размера и лодок с зажигательными стрелами и горючими материалами – в надежде на то, что уже одно множество их, а также огонь могут устрашить наших. Между двумя флотами были отмели с узким проходом, прилегающие к Африке (александрийцы утверждают, что их город наполовину находится в Африке) (9). Обе стороны долго выжидали, какой из флотов начнет проходить, так как очевидно было, что те, которые войдут, должны будут встретиться с большими затруднениями как при развертывании своего флота, так и при отступлении – в случае, если их постигнет несчастье.

[14] Postquam eo ventum est ut sibi uterque eorum confideret, Caesar Pharon classe circumvehitur adversasque navis hostibus constituit: in dextro cornu Rhodias collocat, in sinistro Ponticas. Inter has spatium CCCC passuum relinquit, quod satis esse ad explicandas navis videbatur. Post hunc ordinem reliquas navis subsidio distribuit; quae quamque earum sequatur et cui subveniat constituit atque imperat. Non dubitanter Alexandrini classem producunt atque instruunt: in fronte collocant XXII, reliquas subsidiarias in secundo ordine constituunt. Magnum praeterea numerum minorum navigiorum et scapharum producunt cum malleolis ignibusque, si quid ipsa multitudo et clamor et flamma nostris terroris adferre possent. Erant inter duas classis vada transitu angusto, quae pertinent ad regionem Africae--sic enim praedicant, partem esse Alexandreae dimidiam Africae--satisque diu inter ipsos est exspectatum ab utris transeundi fieret initium, propterea quod ei qui intrassent et ad explicandam classem et ad receptum, si durior accidisset casus, impeditiores fore videbantur.

15. Родосскими кораблями командовал Эвфранор, которого по мужеству и храбрости следует сравнить скорее с нашими соотечественниками, чем с греками. Родосцы выбрали его главным командиром своего флота именно за его всем известную опытность в морском деле и мужество. Как только он заметил, что Кесарь колеблется, он сказал ему: мне кажется, Кесарь, ты боишься, что если ты войдешь в эти отмели с первыми кораблями, то вынужден будешь принять сражение прежде, чем успеешь развернуть остальной флот. Предоставь это дело нам: мы выдержим сражение, и ты в нас не ошибешься, лишь бы только остальные немедленно последовали за нами. Но вот то, что враги так долго хвастаются у нас на глазах, – это для нас очень позорно и обидно. Кесарь, с своей стороны, воодушевил его и всячески похвалил, а затем дал сигнал к бою. Когда четыре родосских корабля прошли за отмель, то александрийцы окружили их и атаковали. Те выдержали эту атаку и стали развертываться с большим искусством и ловкостью. Специальная подготовка родосских моряков проявила себя самым блестящим образом: при неравном числе боевых сил все-таки ни один корабль не стал боком к неприятелю, ни у одного не были сбиты весла, и при каждой неприятельской атаке они шли фронтом. Тем временем подошли прочие корабли. Тогда, вследствие узости прохода, уже по необходимости было оставлено искусство, и судьба боя определялась исключительно храбростью сражающихся. А в Александрии все без исключения – как наши, так и горожане – перестали думать о шанцевых работах и о боях друг с другом, но бросились на самые высокие крыши, выискивая везде, откуда открывался вид, удобные пункты, чтобы следить за боем; в молитвах и обетах они просили у бессмертных богов победы для своих соотечественников.

[15] Rhodiis navibus praeerat Euphranor, animi magnitudine ac virtute magis cum nostris hominibus quam cum Graecis comparandus. Hic ob notissimam scientiam atque animi magnitudinem delectus est ab Rhodiis qui imperium classis obtineret. Qui ubi +Caesaris+ animum advertit, 'Videris, mihi,' inquit, 'Caesar, vereri, si haec vada primis navibus intraris, ne prius dimicare cogaris quam reliquam classem potueris explicare. Nobis rem committe: nos proelium sustinebimus--neque tuum iudicium fallemus--dum reliqui subsequantur. Hos quidem diutius in nostro conspectu gloriari magno nobis et dedecori et dolori est.' Caesar illum adhortatus atque omnibus laudibus prosecutus dat signum pugnae. Progressas ultra vadum IIII Rhodias navis circumsistunt Alexandrini atque in eas impetum faciunt. Sustinent illi atque arte sollertiaque se explicant; ac tantum doctrina potuit ut in dispari numero nulla transversa hosti obiceretur, nullius remi detergerentur, sed semper venientibus adversae occurrerent. Interim sunt reliquae subsecutae. Tum necessario discessum ab arte est propter angustias loci, atque omne certamen in virtute constitit. Neque vero Alexandreae fuit quisquam aut nostrorum aut oppidanorum, qui aut in opere aut in pugna occupatum animum haberent, quin altissima tecta peteret atque ex omni prospectu locum spectaculo caperet precibusque et votis victoriam suis ab dis immortalibus eceret.

16. Последствия сражения были отнюдь не одинаковы для обеих сторон. Если бы наши оказались разбитыми и побежденными, что им невозможно было бы спастись бегством ни на суше, ни на море; в случае же победы все их дальнейшее будущее было неопределенным. Что же касается александрийцев, то выигрыш морского сражения оставлял за ними все; но и в случае поражения они все-таки могли бы продолжать испытывать счастье. Вместе с тем тяжким и печальным представлялось то, что слишком мало людей ведет бой, от которого зависит судьба всего дела и спасение всех: стоило кому-нибудь оказаться ниже неприятеля духом или доблестью – и тогда подвергались опасности остальные, у которых не было возможности сражаться за себя лично. Эти мысли Кесарь часто развивал в предыдущие дни перед своими солдатами, призывая их бороться с тем большим воодушевлением, что, как они сами видели, им вверено спасение всех. Точно так же и остающиеся, провожая своих товарищей по палатке, друзей и знакомых, заклинали их оправдать их личные ожидания и надежды всех прочих, приговором которых они были признаны достойными идти на этот бой. Поэтому сражались с таким воодушевлением, что приморским жителям и природным морякам не принесло помощи их искусство и ловкость; стороне, превосходившей другую численностью кораблей, не помогло это превосходство, и отборные из такой громадной массы населения храбрецы не могли сравниться в храбрости с нашими. В этом сражении взята была в плен одна квинкверема и одна бирема с солдатами и гребцами и потоплены три корабля, в то время как наши все остались невредимыми. Остальные суда спаслись бегством к городу вследствие близости расстояния; там их защитили с плотины и с высоких зданий над ней, а нашим не дали подойти ближе.

[16] Minime autem par erat proeli certamen. Nostris enim pulsis neque terra neque mari effugium dabatur victis, omniaque victoribus erant futura in incerto; [cum] illi, si superassent navibus, omnia tenerent, si inferiores fuissent, reliquam tamen fortunam periclitarentur. Simul illud grave ac miserum videbatur, perpaucos de summa rerum ac de salute omnium decertare; quorum si qui aut animo aut virtute cessisset, reliquis etiam esset cavendum, quibus pro se pugnandi facultas non fuisset. Haec superioribus diebus saepenumero Caesar suis euerat, ut hoc maiore animo contenderent, quod omnium salutem sibi commendatam viderent. Eadem suum quisque contubernalem, amicum, notum prosequens erat obtestatus, ne suam atque omnium falleret opinionem, quorum iudicio delectus ad pugnam proficisceretur. Itaque hoc animo est decertatum, ut neque maritimis nauticisque sollertia atque ars praesidium ferret, neque numero navium praestantibus multitudo prodesset, neque electi ad virtutem e tanta multitudine viri virtuti nostrorum possent adaequare. Capitur hoc proelio quinqueremis una et biremis cum defensoribus remigibusque, et deprimuntur tres, nostris incolumibus omnibus. Reliquae propinquam fugam ad oppidum capiunt; quas protexerunt ex molibus atque aedificiis imminentibus et nostros adire propius prohibuerunt.

17. Чтобы подобные случайности больше не повторялись, Кесарь решил приложить все усилия к овладению островом и примыкающей к нему плотиной. Так как его укрепления в городе были в значительной степени готовы, то он был уверен в возможности единовременной попытки напасть и на остров, и на город. Согласно с этим планом, он посадил на небольшие суда и лодки десять кохорт вместе с отборными легковооруженными солдатами и наиболее надежными галльскими всадниками. А на другую часть острова он напал с палубным флотом, имея целью разъединить неприятельские силы; тем, кто первый возьмет остров, он обещал большие награды. Сначала фаросцы выдержали нашу атаку: они единовременно отбивались с крыш и с оружием в руках защищали берега, куда нашим нелегко было подойти вследствие крутизны; наконец, они охраняли узкий проход лодками и военными судами, действуя с быстротой и со знанием дела. Но как только наши, познакомившись с местностью и нащупав брод, твердо стали на берегу, а за ними немедленно последовали другие и энергично атаковали на ровном берегу врага, то все фаросцы обратились в бегство. Оставив охрану гавани, они причалили к берегам и к поселку и бросились с кораблей на сушу для защиты своих домов.

[17] Hoc ne sibi saepius accidere posset, omni ratione Caesar contendendum existimavit ut insulam molemque ad insulam pertinentem in suam redigeret potestatem. Perfectis enim magna ex parte munitionibus in oppido et insulam et urbem uno tempore temptari posse confidebat. Quo capto consilio cohortis X et levis armaturae electos, quosque idoneos ex equitibus Gallis arbitrabatur, in navigia minora scaphasque imponit; [in] alteram insulae partem distinendae manus causa constratis navibus aggreditur, praemiis magnis propositis qui primus insulam cepisset. Ac primo impetum nostrorum pariter sustinuerunt: uno enim tempore et ex tectis aedificiorum propugnabant et litora armati defendebant, quo propter asperitatem loci non facilis nostris aditus dabatur, et scaphis navibusque longis quinque mobiliter et scienter angustias loci tuebantur. Sed ubi primurn locis cognitis vadisque pertemptatis pauci nostri in litore constiterunt atque hos sunt alii subsecuti constanterque in eos qui in litore aequo institerant impetum fecerunt, omnes Pharitae terga verterunt. His pulsis custodia portus relicta navis ad litora et vicum applicarunt seque ex navibus ad tuenda aedificia eiecerunt.

18. Но и за укреплениями они не могли долго продержаться. Правда, их дома, если сравнивать малое с большим, были по своей постройке довольно похожи на александрийские, и их высокие, соединенные друг с другом башни служили оборонительной стеной, тогда как наши не запаслись лестницами, фашинами и другими материалами для штурма. Но страх отнимает у людей ум и сообразительность и ослабляет физические силы, что тогда и случилось. Те самые люди, которые надеялись померяться с неприятелем на ровном и открытом месте, теперь были устрашены бегством своих и гибелью весьма немногих из них. Они не осмелились держаться в домах на высоте 30 футов, бросились с плотины в море и проплыли до города расстояние в 800 шагов. Но многие из них были взяты в плен и убиты. Вообще же пленных было шесть тысяч (10).

[18] Neque vero diutius ea munitione se continere potuerunt, etsi erat non dissimile atque Alexandreae genus aedificiorum, ut minora maloribus conferantur, turresque editae et coniunctae muri locum obtinebant, neque nostri aut scalis aut cratibus aut reliquis rebus parati venerant ad oppugnandum. Sed terror hominibus mentem consiliumque eripit et membra debilitat; ut tum accidit. Qui se in aequo loco ac plano pares esse confidebant, idem perterriti fuga suorum et caede paucorum XXX pedum altitudine in aedificiis consistere ausi non sunt seque per molem in mare praecipitaverunt et DCCC passuum intervallum ad oppidum enataverunt. Multi tamen ex his capti interfectique sunt; sed numerus captivorum omnino fuit sex milium.

19. Кесарь разрешил солдатам воспользоваться добычей и приказал разграбить дома. Форт у моста поблизости от Фароса он укрепил и поставил там гарнизон. Бежавшие фаросцы оставили его; другой мост, более крепкий, по соседству с городом, охраняли александрийцы. Но Кесарь на другой день атаковал и его, так как видел, что занятие их обоих воспрепятствует выходу александрийских кораблей и внезапным разбойничьим набегам. Он уже успел выбить метательными орудиями и стрелами с кораблей тех, которые занимали этот пункт военной силой, и отогнал их назад в город, а также высадил на сушу около трех кохорт – больше не могло поместиться вследствие узости места; остальные его силы несли караульную службу на кораблях. После этого он приказал построить на мосту вал против неприятеля, а то место под сводами мостовой арки, где был проход для кораблей, заложить камнями и застроить. Одна из этих работ была уже окончена, так что ни одна лодка не могла пройти, другая работа была начата. Тогда все александрийские силы бросились из города и стали против укреплений моста на более широком месте; в то же время они поставили у плотин те суда, которые обыкновенно высылались для поджога кораблей. Наши сражались с моста и с кораблей перед плотиной.

[19] Caesar praeda militibus concessa aedificia diripi iussit castellumque ad pontem, qui propior erat Pharo, communivit atque ibi praesidium posuit. Hunc fuga Pharitae reliquerant; artiorem illum propioremque oppido Alexandrini tuebantur. Sed eum postero die simili ratione aggreditur, quod his obtentis duobus omnem navigiorum excursum et repentina latrocinia sublatum iri videbatur. Iamque eos qui praesidio eum locum tenebant tormentis ex navibus sagittisque depulerat atque in oppidum redegerat et cohortium trium instar in terram euerat--non enim pluris consistere angustiae loci patiebantur --; reliquae copiae in navibus stationem obtinebant. Quo facto imperat pontem adversus hostem praevallari et, qua exitus navibus erat fornice exstructo, quo pons sustinebatur, lapidibus oppleri atque obstrui. Quorum altero opere effecto, ut nulla omnino scapha egredi posset, altero instituto omnes Alexandrinorum copiae ex oppido se eiecerunt et contra munitiones pontis latiore loco constiterunt, eodemque tempore quae consueverant navigia per pontis ad incendia onerariarum emittere ad molem constituerunt. Pugnabatur a nobis ex ponte, ex mole; ab illis ex area, quae erat adversus pontem, et ex navibus contra molem.