Узнав о Мацейовицах 14 октября, Суворов, справедливо полагая, что удар по польской столице позволит быстро завершить, уже превращающуюся в затяжную, войну отдал приказ Ферзену и Дерфельдену идти к нему на соединение. Сам же не теряя более времени Суворов выступил. Дерфелъден не собирался подчиняться этому приказу, имея про запас более ранний: располагаться на зимние квартиры, но находившийся при его корпусе флигель-адъютант Екатерины В.А. Зубов оказал на него необходимое давление, чем побудил его двинуться с места.

Соединившись у Станислава с Ферзеном, Суворов разбил одну из колонн отступавшей к Варшаве "литовской" армии (ок. 4000) при Кобылке 26 октября 1794 г., где и оставался до 2 ноября. Сюда же прибыл и Дерфельден.

При приближении русских генерал Вавржецкий, избранный "Верховным народным советом" на смену Костюшке, хотел оставить Пражское предместье, сосредоточившись на обороне самой Варшавы, но "верховная рада" настояла на защите этого последнего рубежа перед столицей.

Суворов же, с 8,5 тысячами Дерфельдена, 10,5 Потемкина и 11 Ферзена (при 86 орудиях), до 1 числа занимался заготовкой фашин, лестниц и плетней для закрытия волчьих ям, а в ночь на 3, сбив сторожевые пикеты поляков продвинулся к Праге. Выстроив батареи русские в течении всего дня вели огонь, что создало впечатление подготовки к длительной осаде. Но диспозиция к "штурму прагского ретраншемента" была уже дана, и 4 ноября в 5 утра, за час до рассвета, над 7 штурмовыми колоннами, занявшими исходные позиции, взвилась сигнальная ракета. Первыми двинулись 4 колонны корпуса Дерфельдена. 

Перед полками, построенными в колонны по-ротно, шли выделенные в большом числе рабочие с шансовым инструментом. Егеря застрельщики, прикрывавшие их, без стрельбы вытеснили сторожевые посты противника.

Будто предчувствуя недоброе, ночью Вавржецкий приехал в Прагу и как раз разговаривал с Зайончеком, командиром всей линии, когда началась стрельба. Первые две колонны, атаковавшие левый фланг, находившийся под командованием генерала Ясинского, быстрее всех преодолели волчьи ямы, рвы и штыками сбили противника с валов. Построенные летом укрепления, вооруженные 104 орудиями, тянулись на 9 километров, но 20 - 25 тысяч Зайончека, будучи не в состоянии удерживать такой фронт, почти повсеместно были опрокинуты атакой русских колонн.

  Вавржецкий бросался из стороны в сторону, пытаясь навести хотя бы минимальный порядок в отступающих войсках, но тщетно. Переходя вал, русские колонны тут же строились в боевой порядок и, отражая контратаки, стремительно продвигались вглубь к так называемому "старому валу", окружавшему непосредственно само предместье, тогда как резервные части разрывали захваченные укрепления, давая проход кавалерии и артиллерии. Самый ожесточенный штыковой бой завязался у Песочной горы и бывшего королевского зверинца, оставленных поляками только после того, как их обошли с флангов. Когда, сломив сопротивление уже на самых подступах к предместью, русские входили в улицы, взорвался склад находившегося в Праге порохового завода унесший множество жизней и усиливший панику.

7-я колонна, выступившая по берегу притока Вислы на 2 часа раньше остальных, вытеснила войска Яблоновского у селения Годеслав на угол острова, где русская артиллерия уничтожала их на глазах варшавян, наблюдавших за происходящим с другого берега. Вавржецкий видя бесплодность всех попыток остановить натиск, впал в оцепенение. Офицеры пешим отвели его через мост на другой берег. Успел переправиться и раненный в самом начале штурма в живот Зайончек. Егеря крайних колонн уже почти захватили мост, когда поляки начали разбирать его со своей стороны. Потом мост подожгли и русские, от чего огонь перекинулся на деревянные строения предместья. Орудия, установленные на берегу Вислы, открыли огонь по Варшаве. В 9 утра Прага была занята полностью. В пылающем предместье, под звон колоколов Варшавских костелов, началась резня, не разбиравшая ни национальности, ни возраста, ни пола...

Спаслись на правом берегу только те, кому посчастливилось, минуя пули, доплыть до Варшавы, или те, кого из разграбляемых домов выводили офицеры.

Русские войска потеряли 450 человек убитыми и около 2000 ранеными. На следующий день, на захваченных окопах, у своей калмыцкой кибитки, где он отдыхал на соломе после штурма, победитель принимал депутатов из Варшавы, шедших к нему через дымящиеся развалины, по улицам и площадям, покрытым грудами не погребенных тел. Потрясенная Варшава сдалась. 9 ноября на берегу Вислы, получая от Магистрата ключи, "сокрушитель мятежных толп" прилюдно поблагодарил бога за то, что эти ключи не так дорого достались" и прослезился, обратив свой взор к развалинам Праги.

За столь счастливое окончание польской кампании "Матушка-Царица" пожаловала Александра Васильевича в фельдмаршалы, одарив брильянтовым жезлом и землями в Кобринской волости и другими землями всего 13 500 душ "мужеска полу".

И. Голыженков