НЕУДАЧНЫЙ КОНЕЦ ГОЛЛАНДСКОЙ ЭКСПЕДИЦИИ.

Сражение при Бакуме и Кастрикуме. — Затруднительное положение союзной армии. — Отступление её на Зейпе. — Переговоры о перемирии. — Алькмарская Конвенция. — Возвращение союзных войск в Англию.

Успех, одержанный союзниками 21-го сентября, не доставил им никаких существенных выгод: республиканская армия, спокойно отступив с места боя, заняла новую позицию, не менее сильную прежних. Французские войска, получив новые подкрепления из Бельгии, составили уже две дивизии: одна, генерала Гувьона—стала на левом крыле, в дюнах; а другая, под начальством Будэ (Boudet) — в центре, у деревин Норддорп. Батавская дивизия Бонома (Bonhomme) расположилась на правом крыле позиции, у деревни Уитгест (Uitgeest). Наконец в резерве у Бевервика оставались две полубригады, под начальством генерала Фюзьэ. — Передовые посты занимали деревни Акерслот, Лиммен и Бакум. Дондельс охранял доступы к Амстердаму в промежутках между наводненными польдерами (у Моникедама и Пурмеренда). Новая позиция республиканской армии, также как и прежняя, была усилена множеством укреплений и другими искусственными средствами.

Герцог Йоркский, уже разочарованный в своих ожиданиях и надеждах, не мог однакоже оставаться в бездействии, в виду неприятельской позиции: затруднительность доставки запасов еще увеличилась с удалением армии от Гельдера, а занятый край не доставлял почти никаких местных средств для продовольствования войск. Позднее время года могло быть гибельнее для армии, чем самые кровопролитные сражения. Соображения эти побудили Герцога сделать еще одну попытку, чтобы окончательно вытиснить французов из северной Голландии за Гарлем, отделить их от батавских войск и открыть путь к Амстердаму. — После трех дней отдыха (22, 23 и 24-го), союзные войска снова приготовились к бою.

Чтобы облегчить атаку неприятельской позиции, Герцог Йоркский решился 25-го числа выдвинуть передовые войска свои и занять деревни Бакум, Лиммен и Акерслот. С этою целью дано было приказание русскому авангарду Седморацкого двинуться на деревню Бакум; генералу Аберкромби — наступать вдоль морского берега, Дёндасу — к деревням Лиммен и Акерслот^[43].

В 8 часов утра (25 сент. (6 окт.)), вся линия союзных аванпостов двинулась вперед. Русские авангард, под начальством генерал-майора Седморацкого (6 батальонов с 7-ю орудиями, силою в 3,100 человек), атаковал деревню Бакум, и не смотря на укрепления, вооруженные артиллериею, почти мгновенно овладел деревнею. Французский генерал Пакто (Pachtod), отступив в деревню Кастрикум, собрал тут 3 батальона (43-ю полубригаду) и приготовился к упорной защите. Русский авангард, увлеченный первым успехом своим, продолжал быстро наступать вперед: подойдя к деревне Кастрикум, Седморацкий выставил артиллерию, под прикрытием двух батальонов своего полка, а гренадер и часть егерей повел вправо, чтобы занять песчаные высоты, господствующие над деревнею. Французы, атакованные с фронта, поражаемые ружейными выстрелами с высот и угрожаемые обходом, поспешно покинули Кастрикум и заняли новую позицию позади деревни, в садах и на песчаных буграх. Между тем генерал Аберкромби тихо подвигался от Эгмонд-ан-Зэ, вдоль морского берега. Хотя часть войск его и была рассыпана по дюнам, однакоже между английскою колонною и русским авангардом оставался промежуток от 3 до 4 верст. На другом фланге, английские бригады: Боррерда и Кута (6 батальонов), двинулись со стороны Алькмара к Акерслоту, вытеснили оттуда два батавские батальона, взяли у них до 100 пленных, заняли Акерслот и Лиммен, и здесь, согласно с полученным приказанием, остановились в положении оборонительном.

Генерал Брюн, получив известие, что передовые посты его атакованы союзниками, сделал первоначально распоряжения для защиты позиции своей; но когда заметил, что русский авангард один втянулся в бой, оставаясь с обоих флангов без прикрытия, — тогда французский главнокомандующий решился сам перейти в наступление. Дивизия Будэ двинулась вперед, и соединившись с передовым отрядом генерала Пакта, стремительно напала на русский авангард.

Генерал Седморацкий занимал деревню Кастрикум двумя батальонами своего полка и частью егерей; орудия были выставлены все впереди деревни. Остальные три батальона (полк Бенкендорфа и сводный гренадерский Эриксона) — выстроились вправо от деревни, на песчаных высотах. Сам генерал Эссен, выступив с главными силами к деревне Эгмонд-Биннен, спокойно расположился тут, в ожидании известий от своего авангарда. Долго не знал он вовсе, что горячий бой кипел в 5-ти верстах впереди: сильный ветер с севера относил звук выстрелов в противную сторону: а генерал Седморацкий не имел ни одного адъютанта на коне, и сам даже был в сражении пешком. Наконец, узнав о том, что происходило в авангарде, Эссен отрядил на подкрепление его полковника Дубянского с тремя сводными гренадерскими батальонами и 6-ю пушками, силою около 1,300 человек.

Но подкрепление это было ничтожно, в сравнении с теми силами, которые противник выдвинул против слабого русского авангарда. 11 французских батальонов с артиллерией и конницей, развернулись пред деревнею Кастрикум, частью на песчаных высотах, частью на равнине; длинная эта линия обхватила с обоих флангов шесть слабых батальонов русских. Не смотря на то, войска наши с изумительным упорством держались более трех часов; несколько раз вытесняемые из деревни, они снова врывались в нее. Сам генерал Эссен прибыл к авангарду и послал приказание остальным двум полкам (Эмме и Жеребцова) также идти скорее вперед.

Но прежде, чем резерв этот мог прибыть на место боя, неприятель уже получил новое значительное подкрепление. Генерал Брюн, видя бездействие англичан на обоих флангах, стянул свои силы к центру, чтобы нанести решительный удар русским. С прибытием нескольких батальонов из батавской дивизии Боннома и резерва, стоявшего у Бевервика, французский главнокомандующий построил эти войска в густую, сомкнутую колонну, и двинул ее в штыки. Русские батальоны, изнуренные продолжительным боем, потерпев уже значительную потерю, не могли выдержать нового натиска и сброшены с высот на равнину. Французы, овладев высотами, атаковали с трех сторон Кастрикум: град ядер и пуль посыпался сверху на деревню; орудия русские, стоявшие пред входом в улицу, скоро принуждены были замолкнуть: вся прислуга их была переранена; все лошади перебиты. Французские колонны в одно время с разных сторон ворвались в деревню, перекололи множество русских и захватили наши орудия.

Русские войска, вынужденные отступать одною колонною чрез теснину, были в самом опасном положении; но французы, сами утомленные и расстроенные, как будто не смели теснить храбрые войска, выдержавшие такой упорный бой против двойных сил противника. Пока русская колонна втягивалась в теснину, полковник Дубянский, оставленный в арьергарде, с тремя гренадерскими батальонами, не только остановил преследование французов, но сам бросился вперед. Тут снова русские слишком далеко увлеклись своею отвагой; по словам самого Дубянского, “удержать гренадер было делом невозможным, и кто знает русского солдата, тому известно, что после первой удачи он на месте стоять спокойно не может”. — Капитан Ловен, с двумя гренадерскими батальонами (которые оба едва имели 600 человек), врывается снова в деревню Кастрикум, отбивает отнятые неприятелем пушки, и с помощью нескольких артиллеристов, открывает огонь против французов. Однакож успех этот не мог быть продолжителен и только увеличил потерю наших войск. Вскоре храбрые гренадеры были окружены со всех сторон многочисленным неприятелем и едва успели отступить, оставив большое число пленных. В числе их был сам полковник Дубянский, капитан Ловен, артиллерии поручик Рябиков и некоторые другие офицеры ⁴⁴

Генерал Эссен несколько раз уже посылал адъютантов к Аберкромби, с просьбою, чтобы он ускорил свое движение,. и согласно с диспозиции, прикрыл правый фланг русских войск⁴⁵. Но Аберкромби находился еще далеко назади. Авангард его наступал так медленно, что французский генерал Гувьон, извещенный уже о нападении союзников, успел заблаговременно принять меры: одну бригаду генерала Обрэ (Aubrée)— расположил у самого берега морского, на высоте Бакума; другую, генерала Симона (Simon) — в средине дюн; а сам оставался позади первой бригады, с резервом из 3 батальонов. Английский авангард, лишь только приблизился к позиции неприятельской, вдруг встречен был огнем скрытой батареи, и потеряв довольно сильную потерю, отступил далеко назад к Эгмонд-ан-Зэ. Тогда только Аберкромби выдвинул главные свои силы и снова оттеснил французов до высоты Бакума.

Было уже около 3-х часов по полудни, когда Аберкромби решился наконец подать помощь русским войскам. Он сам с одною бригадою двинулся от морского берега чрез дюны по направленно к Бакуму; остальные же две бригады с авангардом остались против войск Гувьона.

Между тем Эссен, отступив за деревню Бакум, успел снова устроить свои войска на позиции, поперек дороги. Здесь на песчаных холмах, опять завязался упорный бой. Русские, утомленные до крайности, расстреляв почти все патроны, едва уже держались против превосходных сил неприятельских, когда наконец, в пятом часу, появилась справа английская колонна. Тогда войска наши, собрав последние силы, перешли в наступление и с такою отвагою ударили в штыки, что неприятель, мгновенно опрокинутый, в беспорядке отброшен за деревню Бакум. Русские заняли опять эту деревню и теснили неотступно французскую колонну. Генерал Брюн едва успел собрать и устроить свои войска на высотах Кастрикума. Чтобы остановить стремление союзников генерал Вандамм выдвинул на встречу им небольшую часть пехоты своей, а сам Брюн повел в атаку батавских гусар против английского драгунского полка, который уже обходил Кастрикум со стороны дюн.

Наступившая в то время темнота и крайнее утомление войск с обеих сторон положили конец кровопролитному бою. Русские остались у Бакума, а французы — у Кастрикума; только болотистая речка Схильпватер (Schilpwater) разделяла двух противников.

На обоих флангах бой продолжался также до самой темноты, хотя и не с таким упорством, как в центре. В дюнах французы начали было одерживать верх над английскими войсками, оставленными против дивизии Гувьона; но возвращение самого Аберкромби (около 6 часов вечера) остановило успехи неприятеля. После того оба противника уже ограничивались только слабою перестрелкою. На противоположном крыле — также успех попеременно склонялся то на одну сторону, то на другую. Батавские войска двинулись было вперед; но дойдя до Лиммена, остановились на речке Схильпватер; а к вечеру, когда русские снова отбросили французов до Кастрикума, батавцы отступили также на прежнюю свою позицию^[46].

Таким образом, сражение 25-го сентября, также как и 21-го, не имело решительной развязки: ночь застигла обоих противников на самом поле сражения. Весь выигрыш союзников состоял только в том, что они овладели деревнями Бакум,, Лиммен и Акерслот, и этот неважный успех стоил им весьма дорого: Русские лишились около 1,100 человек^[47]; англичане — свыше 1,400^[48]. Не менее был урон и со стороны республиканцев^[49]. Хотя англичане и в этот раз обвиняли наши войска в том, будто бы излишняя пылкость завлекла их далее предположенной цели и была причиною бесполезной потери, — однакоже не только союзники, но и сами противники, отдают полную справедливость необыкновенному мужеству, которое русские показали в этом сражении; они как будто искали случая оправдать свою славу после неудач при Бергене. Герцог Йоркский писал Императору Павлу:

“Не могу достаточно нахвалиться подвигами Русских войск, хотя они пылкостью своею вовлечены были неожиданно в генеральное сражение, против сил гораздо превосходных, а потому и не могли быть поддержаны своевременно”....

Генерал Эссен, в донесении своем Императору, особенно отозвался с похвалою о гренадерском полку Эмме (Павловском) который, — по словам Эссена, — “может служить примером храбрости и порядка”. Наконец и сам французский главнокомандующий выразил свое уважение к русским войскам: когда привели к нему взятого в плен полковника Дубянского, Брюн сказал ему: “Ваши солдаты дерутся как львы; они скорее лягут все на месте, чем сдаться в плен; но прискорбно видеть эту кровь, проливаемую с таким ожесточением в угодность Англичанам”....

Пока происходило сражение у Бакума, значительная часть сил с обеих сторон оставалась еще в бездействии. Английские войска генерала Потнея наблюдали за батавскою дивизиею Дондельса, которая занимала сильные позиции на путях к Амстердаму.