Успехи Лиманской флотилии

В январе 1788 года Австрия объявила войну Турции. Однако значительная часть австрийской армии была разбросана по огромной дуге от Днестра до Адриатики с целью защиты границ империи. Активно действовать против турок должна была лишь армия принца Саксен-Кобурга. Ее ближайшей целью являлось взятие крепости Хотин. Таким образом, вступление Австрии в войну практически не сказалось на ситуации в Лимане, да и вообще на Черном море.

23 апреля 1788 года из Босфора вышла турецкая эскадра под командованием паши Эски Тассана. Она состояла из двенадцати линейных кораблей, тринадцати фрегатов, двух бомбардирских кораблей, двух галер, десяти бомбардирских и канонерских шлюпок и шести брандеров. На кораблях находилось более 20 тысяч человек, из которых турок была одна треть. Одних греков на них было не менее четырех тысяч. Присутствовало также несколько сотен англичан, как офицеров, так и матросов (канониров). Но, отойдя от берега на 60 миль, турецкий флот попал в шторм и вернулся обратно.

Лишь 20 мая турецкий флот пришел к Очакову. Из Кинбурна в Глубокую Пристань с донесением о появлении вражеского флота ушло небольшое парусно-гребное судно - дубель-шлюпка № 2, под командованием капитана 2 ранга, немца на русской службе Остен-Сакена. 30 турецких гребных судов перехватили дубель-шлюпку. Четыре турецкие галеры попытались взять ее на абордаж. Но капитан Сакен предпочел смерть сдаче и взорвал свое судно.

К этому времени Лиманская флотилия была усилена в судовом, а главное, в кадровом составе. Трусоватого графа Мордвинова отправили в Херсонское адмиралтейство. Командовать флотилией поручили двум замечательным иностранцам: принцу Нассау-Зигену и шотландцу Полю Джонсу, принятым на русскую службу в чинах контр-адмиралов.

Принц Нассау-Зиген вел свое происхождение от принца Оранского графа Нассау (1533-1584 гг.). В 1776 г. 23-летний принц отправился в кругосветное плавание под началом знаменитого французского моряка Бугенвиля. Вернувшись из трехлетнего путешествия, он отправился в Центральную Африку В 1779 году воевал на стороне французов с Англией.

В 1782 году отличился при осаде Гибралтара, а в 1786 году прибыл в Россию.

Еще более легендарной была карьера Поля Джонса, родившегося в 1747 году в Шотландии в семье бедняка. Он начал свою морскую карьеру в 13 лет юнгой, в 18 лет стал первым помощником капитана, в 21 год - капитаном. В 1773 году в Виргинии (Северная Америка) умер его старший брат, оставив ему небольшое поместье. 26-летний моряк стал американским плантатором и принял по условию завещания фамилию Джонс. Вскоре началась война Североамериканских штатов за независимость, участвуя в которой он нашел свое истинное призвание. Поль Джонс стал капером или, попросту говоря, пиратом на службе государства. В декабре 1775 года Поль Джонс поднял флаг США над торговым судном "Альфред". В следующем году на судне "Провиденс" он захватил 16 английских судов. В 1777 году Джонс на шлюпе "Рейнджер", прорвав английскую блокаду, ушел в Европу. Он захватывал торговые суда, "наводил ужас на Англию", высаживал десанты на ее берегах, на двух шлюпах во главе тридцати двух человек проник в порт Уайтхевен, набитый военными кораблями, поджег их и т.д. Описание дальнейших подвигов Поля Джонса заняло бы много места. Но всему приходит конец, и в 1783 году война за независимость закончилась. Становиться снова плантатором Поль Джонс не захотел. В 1784-1787 годах он находился в Париже, где явно скучал.

В конце 1787 года посол И.М. Симолин предложил ему поступить на русскую службу. Моряк колебался. Позже он писал: "... я имел такие понятия о формах правления в России, которые не согласовались с моими воззрениями на этот счет". Джонс поехал в Копенгаген, где получил личное послание Екатерины II, после чего принял окончательное решение. 23 апреля 1788 года он прибыл в Санкт-Петербург. Французский посол граф Сегюр представил его императрице.

Скоро Поля Джонса назначили в Черноморский флот. 19 мая 1788 года он прибыл к месту службы. В Лимане под начальство Нассау-Зигена поступила гребная флотилия, состоявшая из 51 вымпела (7 галер, 7 дубель-шлюпок, 7 плавбатареи, 2.2, морские лодки, 7 палубных ботов, один брандер), а под начальство Поля Джонса - эскадра из 14 парусных судов (2 линейных корабля, 4 фрегата и 8 мелких судов).

Кроме того, в составе Черноморского флота было около 20 крейсерских судов. Большинство русских и советских историков предпочитало не расшифровывать данный термин, парусные крейсера и точка. На самом деле это были каперские суда.

Как уже говорилось ранее, между 1774 и 1778 годами в Северном Причерноморье осели десятки тысяч греков. Многие из них стали судовладельцами. Греки хорошо помнили об огромной добыче, захваченной греческими каперами в Архипелаге в ходе прошедшей войны. Многие из них и сами грабили турецкие суда. Поэтому сразу же после начала войны с Турцией к Потемкину стали обращаться греческие шкиперы, предлагая свои услуги в качестве корсаров. Но если в странах Европы владелец корабля просил каперское свидетельство, то он тем самым брал на себя обязательство вооружить корабль и набрать экипаж за свой счет. На Черном море это было невозможно - греки были не очень богаты, и, кроме того, в России частные лица не имели право владеть пушками.

28 октября 1787 года Потемкин разрешил контр-адмиралу Мордвинову выдавать каперские патенты, а также пушки и припасы на корсарские суда. Первым корсаром, нанявшим матросов в Таганроге и вооружившим яхту "Пчела", стал капитан Спиро Рицардопуло, служивший в следующем году в эскадре Поля Джонса. Мордвинов выдал ему патент 2 октября 1787 года. Уже через несколько дней каперы принялись за дело. В ночь с 10 на 11 октября 1787 года капитаны Спиро Рицардопуло и Ламбро Качиони на лодках подкрались к Очакову и захватили там турецкое торговое судно.

К 21 октября 1787 года корсарских судов было уже двадцать одно, причем, как это следует из документов того времени, они не только получали от регулярного флота вооружение и припасы, но и жалованье. После 1788 года шестнадцать крейсерских судов были официально зачислены в состав русского флота, а их капитанам присвоили офицерские чины. Крейсерские суда обычно имели на вооружении 10-16 пушек малого калибра. Например, "Панагия ди Дуцено" имела 10 четырехфунтовых пушек и 4 трехфунтовых фальконета; "Полоцк" имел 14 шестифунтовых пушек; "Принцесса Елена" - 14 пушек; "Принц Александр" - 14 пушек и т. д. Тем не менее, столь слабо вооруженные суда успешно действовали по всему Черному морю.

1 мая 1788 года три корсарских корабля (командиры Галани Батиста, Дмитрий Куц и Дмитрий Кундури) в 15 верстах против Килийского гирла Дуная атаковали два купеческих корабля. На помощь купцам пришли две турецкие галеры. В ходе боя туркам удалось отбить один приз, но второй корсары увели в Севастополь. Одновременно пять крейсерских судов действовали у берегов Анталии, но турки уже боялись выходить в море, и корсары захватили в этом районе только одно судно.

Крейсерские суда занимались не только перехватом, но и участвовали в боевых операциях регулярных сил. Например, летом 1788 года в парусной эскадре Поля Джонса состояли крейсерские суда "Св. Анна", "Богоматерь Турлени", "Маилет", "Пчела", "Князь Потемкин Таврический" (так Ламбро Качиони назвал свой приз, льстя главнокомандующему).

Теперь вернемся к турецкой эскадре, которая с 20 мая по 6 июня 1788 года стояла в бездействии у Очакова.

Утром 7 июня корабли Поля Джонса и гребные суда Нассау-Зигена атаковали турецкую эскадру. В ходе боя русской артиллерией были уничтожены три турецких судна. Турки отступили, но преследовать их русские не стали. Как писал Нассау-Заген Потемкину: "...к несчастию, ветер был противный и наши корабли не могли ее атаковать, и мы вынуждены были возвратиться, занять свое положение возле парусной эскадры". Автору кажется, что принц лукавит. Почему это его гребные суда, которых он в письме именует кораблями, не могли идти против ветра на веслах, да еще по течению?

Но светлейший князь не стал вникать в подробности. Все-таки три гребных турецких посудины потопили, и то хорошо.

Потери русских в этом бою составили всего 4 убитых и 13 раненых.

Прежде, чем перейти к следующему сражению, стоит упомянуть забавную историю о похождениях Поля Джонса в 10-дневной паузе между боями. В боевых действиях в Лимане с обеих сторон принимали участие запорожские казаки.

Поль Джонс еще в Европе слышал о запорожцах и решил узнать их поближе. Дважды (6 и 16 июня) он посетил стан "верных запорожцев". Во время второго посещения знаменитого пирата торжественно приняли в казаки и соответственно экипировали. Далее в дело пошла горилка. Контр-адмирал побратался с казаком Иваном, прозвище которого до нас не дошло. 16 июня был сильный туман. Воспользовавшись им, Джонс с Иваном сели в лодку и подгребли к стоявшему в Лимане турецкому кораблю. Джонс достал мел и размашисто написал на борту турка: "Сжечь. Поль Джонс". Затем побратимы благополучно прибыли обратно. Потом Джонс несколько раз появлялся в запорожском костюме на палубе своего флагманского корабля "Святой Владимир".

Вид контр-адмирала в шароварах "шириной с Черное море" настолько потряс одного англичанина, что тот пустил слух, будто безбожный Джонс принял ислам.

16 июня в час пополудни командующий турецкой эскадрой решил сам атаковать корабли русских. Но вскоре его флагманский 64-пушечный корабль сел на мель. Другие турецкие корабли окружили его. День прошел в перестрелке на больших дистанциях, как обычно, безвредной для обеих сторон. Тем временем баталия началась между двумя знаменитыми адмиралами. Принц Нассау-Зиген хотел атаковать всеми силами севшего на мель флагмана, а Поль Джонс отказывался принять в этом участие, справедливо полагая, что его корабли тоже могут сесть на мель. Сия баталия продолжалась несколько часов и кончилась лишь, когда туркам удалось снять с мели капудан-пашу.

Рано утром 17 июня к флотилии Нассау-Зигена присоединились 22 канонерские лодки с 18-фунтовыми пушками, пришедшие из Кременчуга. Вскоре русские парусные и гребные суда атаковали турецкую эскадру. Турецкому флагману фатально не везло - он опять сел на мель. Но на сей раз был подожжен брандкугелем и сгорел. Между прочим, пират Поль Джонс приказал спустить шлюпки и организовать спасение турок на горящем корабле, за что позже подвергся насмешкам "благороднейшего" принца.

Сражение продолжалось четыре с половиной часа, после чего часть турецких судов отошла к стенам Очакова, а большая часть двинулась к морю. При отходе турки попали под ураганный огонь батарей с Кинбурнской косы.

Всего русским удалось уничтожить три 64-пушечных линейных корабля, два 40-пушечных и три 32-пушечных фрегата, одну 30-пушечную шебеку и одну 14-пушечную бригантину. Один 64-пушечный линейный корабль был взят в плен.

Вскоре его отремонтировали в Херсоне. 22 октября 1788 года он вступил в строй русского флота под названием "Леонтий Мученик". В ходе двухдневного сражения были убиты или утонули около 6 тысяч турок, 1673 турка было взято в плен. Потери русских составили: убитыми 2 офицера и 16 нижних чинов, ранеными 10 офицеров и 57 нижних чинов.

После сражения двенадцать турецких судов встали под защитой крепостных орудий на рейде Очакова. Однако 1 июля флотилия Нассау-Зигена подошла туда и, несмотря на сильный огонь крепостной артиллерии, атаковала турецкие суда. Одиннадцать из них были сожжены либо потоплены, а большая 50-весельная галера "Макроплея", вооруженная пятью пушками, взята в плен. По приказу Потемкина эту галеру переделали в Херсоне в 36-пушечный фрегат "Св. Марк".

На ней установили два 1-пудовых единорога, двадцать две 12фунтовые пушки и двенадцать 6- и 8-фунтовых пушек.

Источник: Широкорад А.Б. Русско-Турецкие войны (под общ. ред Тараса А.Е.)