Сражение при Кинбурне 1 октября 1787 г.

А.Н. Лукирский

В 1783 г. Крымское ханство вошло в состав Российской империи. После этого шага русского правительства стало очевидно, что новая война с Турцией неизбежна. Обе стороны начинают активные приготовления.

В 1787 г. императрица Екатерина II совершила путешествие на юг, которое получило название "Путь на пользу", проверяя готовность к новой войне. В череду праздников входят смотры войск и флота: в Кременчуге, казаков у Перекопа, кавалерии у Блакитной станции, маневры русских войск на полтавском поле, спуск на воду трех линейных кораблей в Херсоне, смотр молодого Черноморского флота в Севастополе. Демонстрации силы подкреплены и политическими мероприятиями. 25 апреля 1787 г. прошла встреча с королем Польши Станиcлом-Августом Понятовским, в мае серия встреч с графом Фалькенштейном, под этим псевдонимом скрывался император Священной Римской империи Иосиф II. В июле 1787 г. Екатерина II возвращается в Петербург. 5 августа в Стамбуле был арестован российский посол Я. Булгаков, 13 августа Оттоманская Порта официально объявила войну Российской империи.

Готовясь к войне на юге формируются две армии: Украинская под командованием генерал-фельдмаршала, Малороссийского генерал-губернатора графа П.А. Румянцева-Задунайского и Екатеринославекая под командованием генерал-фельдмаршала, Екатеринославского и Таврического генерал-губернатора князя Г.А. Потемкина-Таврического. Основной целью войны для русских был захват господства на Черном море.

Поэтому первоочередной задачей становится захват Очакова, Эта турецкая крепость контролировала выход из Днепровско-Бугского лимана, в глубине которого находился город Херсон, основная строительная база флота. В случае открытия военных действий турецкий флот стоявший у Очакова, перекрывал выход в Черное море вновь построенным русским кораблям и лишал их возможности соединиться с эскадрой базировавшейся в Севастополе. Что и произошло 20 августа 1787 г., когда турки атаковали стоявшие у Очакова фрегат "Скорый" и бот "Битюг", которые ожидали недавно спущенных на воду и не имевших артиллерийского вооружения корабль "Владимир" и фрегат "Александр", для проводки их в Севастополь. Русские корабли, отбив атаки турецкого флота смогли прорваться к Херсону.

Основная задача кампании 1787-1788 гг. - взятие Очакова, была возложена на Екатеринославскую армию. На первом этапе войны Украинской армии были поставлены второстепенные задачи - охрана польской границы и поддержка связи с австрийцами. Но пока русские войска стягивались к Очакову, на первое место вышла необходимость защитить берега от возможных турецких десантов. Черноморское побережье было разделено на три участка обороны, которые возглавили генерал-аншеф А.В. Суворов -район Днепровско-Бугского лимана, генерал-аншеф М.В. Каховский - Крым, генерал-поручик П.А. Теккели - Кубань.

Главной задачей для А.В. Суворова становится защита Херсона, основной базы русского парусного и гребного флотов. Определив ключевые места, где могла бы быть произведена высадка. А.В. Суворов отдал приказания о начале оборонительных работ. Они начались 12 августа, к 21 августа у Глубокой пристани, стоянки гребного флота, была сооружена 24-х орудийная батарея (24-х и 18-и фунтовые орудия). К 25 августа подступы к Херсону были прикрыты пятью батареями, которые обеспечивали "произведенение крестообразного огня" в устье Днепра.

Дальние подступы к Херсону прикрывала Кинбурнская крепость, расположенная на косе напротив Очакова. Коса была отделена от Очакова проливом шириной 3,5 версты, а крепость находилась в 2-х верстах от окончания песчаной косы, на левом берегу лимана. Кроме прикрытия входа в лиман, крепость являлась удобным наблюдательным пунктом за перемещениями турецкого флота у Очакова. Крепость состояла из турецкого замка построенного после 1739 г. и укреплений, построенных в 1774 г., после того как Кинбурн отошел к России. В 1787 г. крепость была добавочно укреплена, вырыты волчьи ямы, а в ров был набросан терновник. Но укрепления Кинбурна были признаны недостаточными. Из письма Г.А. Потемкина Екатерине II “Не думайте, матушка, что Кинбурн крепость. Тут тесный и скверный замок с ретрашементом весьма легким, то и подумайте, каково трудно держаться тамо. Тем паче, что с лишком сто верст удален от Херсона”. Чтобы прикрыть это пространство строились редуты: Покровский, Мариинский, Александровский. Для обороны берегов лимана А.В. Суворов располагал 10 пехотными полками: Полоцким, Елецким, Ряжским, Муромским, Орловским, Козловским, Тамбовским, Курским, Ярославским, Шлиссельбургским; 2 драгунскими полками: Санкт-Петербургским и Смоленским; 2 легкоконными: Павлоградским и Мариупольским, и несколькими казачьими. Побережье лимана было разделено на несколько оборонительных участков:

1. Кинбурнский - собственно крепость и укрепления на косе, под командой генерал-поручика И.Г. Река (3 пехотных и 2 казачьих полка).
2. Устье Буга - генерал-майор Дунин (2 пехотных и 1 драгунский полк).
3. От Станиславского мыса до Херсона - генерал Кааро-де Лацерти (2 пехотных полка и казаки).
4. Херсон и его окрестности - генерал Бибиков (3 пехотных полка, часть пехоты посажена на суда и выведена из под команды А.В. Суворова).
5. Район Старосельского редута и Колончака: 1 драгунский и 2 легкоконных полка.

На начальном этапе войны турки основное внимание уделили Кинбуриской крепости. Уже через месяц после начала войны, 13-14 сентября, турки бомбардируют крепость, результат - у русских убито 5 рядовых. Ответным огнем уничтожен линейный корабль и поврежден фрегат. В ночь на 14 сентября следует пробная высадка десанта, она с успехом отражена. Кинбурн продолжает выполнять функцию наблюдательного поста. В конце сентября А.В. Суворов доносит Потемкину об усилении турецкой эскадры под Очаковом, к стоявшей там эскадре добавились еще 17 вымпелов, теперь в турецкую эскадру входит 42 вымпела, в том числе 9 линейных кораблей и 8 фрегатов.

30 сентября 1787 г. начинается новая бомбардировка крепости. Она продолжается с полудня до глубокой ночи. На следующий день, 1 октября, бомбардировка была продолжена “гораздо жесточае по Кинбурнской крепости, галере "Десна" и ближним лагерям. Жило внутри крепости, земляной вал и лагерные палатки претерпели некоторый вред, и ранено несколько солдат”. Одновременно с бомбардировкой началась высадка десанта. Высадка производилась в двух местах: на Кинбурнской косе и при Биенках, в 12 верстах от Кинбурна.

Численность турецкого десанта, на Кинбурнской косе, оценивалась до 5 тыс. чел., в его состав входили корабельные солдаты, состоявшие из турок и греков, греша не более 1/10, и часть Очаковского гарнизона, т.н. очаковская хоронга (около 600 чел.). Командовал десантом Сербен-Гешти-Эиб-ага янычарский. Также в десанте принимали участие французские инженерные офицеры, их точное число не известно, но в это время в Очакове было восемь французских инженеров. У Биенок с пяти лодок высаживались бывшие запорожцы.

Десант поддерживали корабли Очаковской эскадры: 3 линейных по 60 орудий каждое, 4 фрегата по 34 орудия, 4 бомбардирских судна (3 больших, вооруженных 1 мортирой и 16 пушками каждое, и 1 малое - 1 мортира и 10 пушек), 14 канонирных судна (на 7 по 1 мортире 1 пушке, на остальных по 1 пушке).

Русские силы, к моменту высадки, были рассредоточены на фронте в 36 верст. В Кинбурне находились: Орловский, Шлиссельбургский (4 роты) пехотные полки, по 2 эскадрона из Мариупольского и Павлоградского легкоконных полков, 3 казачьих полка.

В 9 верстах от Кинбурна, у Покровского редута находился Козловский полк, в 12 верстах от Кинбурна между Покровским и Мариининским редутами стояли Мариупольский и Павлоградский легкоконные полки, в 14 верстах от Кинбурна у Мариининского редута стоял легкий батальон Муромского полка (легкие батальоны формировались из лучших стрелков полка), у Александровского редута (36 верст от Кинбурна) стоял Санкт-Петербургский драгунский полк. У Кинбурнской крепости находилась галера "Десна" N5 (1 единорог, 8 пушек, 8 фальконетов) с экипажем состоящим из 120 солдат Тамбовского полка.

Большой разброс войск вдоль побережья лимана, объясняется тем, что А.В. Суворов нарушил приказ Г.А. Потемкина от 14 сентября “вашему превосходительству предписываю господина полковника Орлова со всею его командой оставить в ведении господина генерал-майор а Река, коих, так как оба легкоконные и драгунский полк, содержат вместе без раздробления, дабы на случай десанта, будучи в близости к отражению неприятеля, могли оному наносить страх и одним видом своим”. 27 сентября Суворов просит у Потемкина разрешения отправить, в начале октября, С.-Петербургский драгунский полк к Каменному мосту “или куда повелеть соизволите”, на что главнокомандующий накладывает резолюцию “Чтобы обождал отправлением полков конных по крайней мере до половины месяца”. Из выше приведенных документов видно, что Потемкин занимал более осторожную позицию, чем его подчиненный и хотел быть уверенным, что до окончания навигации в распоряжении местных начальников будет достаточно мобильных войск, которые смогут, в случае высадки, быть быстро переброшены к месту десанта.

К Биенкам был послан генерал-майор Рек, который обнаружив, что у Биенок только демонстрация, отдает приказ о сосредоточении войск к Кинбурну.

В это время высадившиеся на косу турки, под руководством французских офицеров, стали укрепляться на косе. Поперек косы рылись перекопы, из мешков с песком возводились брустверы, мешки турки привезли с собой. На окончании косы турки построили эстокад, для зашиты кораблей от артиллерийского огня. Всего на косе было сооружено 15 перекопов, они представляли собой или бруствер из мешков с песком или небольшие рвы с валом, в русских документах эти укрепления также называются ложементами. С левого фланга был оставлен небольшой проход перекрытый рогатками. Пока турки строили укрепления, Суворов находился в церкви “мы были спокойно в литургии: дал я им выгружаться без малейшего препятствия”. Впоследствии А.В. Суворов признает, что для успешного отражения высадки десанта, крепостной артиллерии было необходимо вести огонь по высаживающимся частям, а высадившегося неприятеля атаковать сразу, не Давая скапливаться.

После 12 часов турки совершили намаз, наступление на крепость началось около 3 часов п.п. Передовые части турецкого десанта подошли на 200 шагов к крепости. Только тогда был дан сигнал к сражению. “С лежащих на косу полигонов, залпом из всех пушек, пехота выступила быстро из ворот, казаки - из-за крепости”. Турки были опрокинуты до ложементов. На освободившемся месте Суворов построил войска. В первой линии были поставлены 2 роты Орловского полка, за ними 2 роты Шлиссельбургского полка, причем фланги рот Шлиссельбургского полка были несколько выдвинуты наружу, за ними стояли 5 рот Орловского полка в шахматном порядке. Во вторую линию был назначен Козловcкий полк, который к моменту начала атаки еще не прибыл. По два эскадрона Мариупольского и Павлоградского полков и казачьи полки Орлова, Исаева и Сычова находились у левого фланга, подкрепляя атаку. Также на косу были выдвинуты 6 полковых орудий, которые находились перед левофланговой ротой Орловского полка. В крепости были оставлены две гренадерские роты Шлиссельбургского полка, в вагенбурге за крепостью 9-я рота Орловского полка и рота Козловского полка. Всего около 1100 человек пехоты, 500 кавалеристов, 1000 казаков.

С этими войсками А.В. Суворов атаковал турецкие ложементы. “Тут они наихрабро сразились. При жестокой пальбе нам надлежало их брать один за другим и идти чрез рвы, валы и рогатки, чем далее тем теснее”. Шедший в авангарде наступавших Орловский полк понес тяжелые потери. Прибывший Козловский полк был введен в бой через первую линию. В ходе атаки было захвачено 10 ложементов. “Пальба с обоих сторон была смешана с холодным ружьем”. В рукопашном бою турки сорвали знак с прапорщика Козловского полка Льва Федорова, “он же у них отбил знамя”, В этом бою были ранены или убиты вес старшие начальники, кроме А.В. Суворова. Ранены - генерал-майор Рек (в ногу), секунд-майоры Муцель и Мамкин, убит секунд-майор Булгаков.

Турки постоянно усиливали десантную партию. Лишившись большинства начальников, русская пехота смешалась. Вероятно, желая вывести пехоту из боя А.В. Суворов посылает в атаку два эскадрона. Но “турки бросились на саблях, оные сломили и нас опрокинули, отобрали от нас свои ложементы назад”. Преследуемые турками русские отступили. Их отход прикрывал Шлиссельбургский полк в рядах которого находился и А.В. Суворов, который шел пешком, так как его лошадь была уведена. В это время произошел случай, который под пером писателей превратился в спасение А.В. Суворова гренадером Степаном Новиковым. На самом деле, если верить реляции А.В. Суворова и его письму П.А.Теккели, все произошло несколько по другому. Вот как это описано в реляции: “я бился в передних рядах Шлиссельбургского полку: гранодер Степан Новиков, на которого уже сабля взнесена была в близости моей, обратился на своего противника, умертвил его штыком, другого, за ним следующего застрелил и, бросясь на третьего - они побежали назад”. А так в письме: “Лошадь моя уведена; я начал уставать; два варвара на збойных (пойманных, собранных) лошадях - прямо на меня. Сколоты казаками; ни единного человека при себе не имел; мушкетер Ярославского полку, Новиков, возле меня теряет свою голову, я ему вскричал; он пропорол турчанина штыком, его товарища - застрелил, бросился один на тридцать человек”. Из всего выше изложенного можно сделать вывод, что скорее А.В. Суворов спас жизнь Новикову, обратив внимание на грозившую ему опасность, чем Новиков - Суворову.

Следуя примеру Новикова русские пехотинцы, восстановив фронт, чему способствовал сержант Рыловников, который потом был убит, контратаковали турок, снова захватив несколько ложементов. Но фронтальный н фланговый огонь турецкого флота заставил русскую пехоту приостановить наступление. “С их флота они стреляли на нас из пятисот пушек бомбами, ядрами, и каркасами, а особливо картечами пробивали наши крылья насквозь, полувыстрелом: пехота наша уже выстрелила все ящики". Сам А.В. Суворов был ранен картечью в левый бок “и был от смерти полногтя”. Отбиваясь от наседавших турок пехота отступила в крепость. Во время отступления на косе были брошены орудия, одна 3-х фунтовая пушка “за расстрелянием лафета и колес” была брошена а воду, другую отбили казаки полка Орлова: Ефим Турченков и Нестор Рекунов. Одной из причин того, что русские, были вынуждены бросить пушки являлся недостаток солдат для их передвижения по мягкому грунту, имевшиеся в наличие артиллеристы не могли вытащить застрявшие орудия.

По реляции А.В. Суворова от 4 октября 1787 г. получается, что контратака Рыловникова была около 6 час. пополудни, однако по ведомости о распределении наградных денег за сражение напротив Орловского, Шлиссельбургского, Козловского полков значится: “Сии сражались до 4-х часов. При последнем победительном сражении не были”. Таким образом, после боя продолжавшегося около часа, в сражении наступила пауза. Нам представляется вероятным, что А.В. Суворов после отхода в крепость, выжидал чтобы, во-первых, дать возможность подойти резервам, а во-вторых, атаковать в сумерках, когда уменьшится сила огня турецкого флота. Третья атака русских началась около 6 час вечера.

Здесь возникает вопрос о времени прибытия различных частей к Кинбурну, и времени когда эти части были введены в бой.

Согласно Д.Ф. Масловскому войска от Константиновского редута “могли пребыть не ранее 2,5 и даже 3 часов” (расстояние от редута до Кинбурна 14 верст) и были введены в бой после 6 часов, во время третьей атаки, а к этому времени были уже построены. Данные других историков (В.А. Алексеева, А.П. Петрова, А.Ф. Петрушевского) в основном совпадают, различие состоит в том, что по данным А.Ф. Петрушевского легкоконная бригада пришла к атаке на рысях, А.П. Петрова - резервы пехота и кавалерия уже стояли у Кинбурна, В.А. Алексеева - прибыли к началу третьей атаки. По реляции А.В. Суворова от 4 октября и письму П.А. Текелли от 1 февраля 1788 г. получается, что кавалерия прибыла к началу последней атаки, а пехота прибыла вместе с кавалерией (согласно реляции) или уже находилась в замке (согласно письму).

В ведомости о получении нижними чинами наградных денег за сражение, напротив легкоконных полков значится: “Легкоконная бригада прибыла к окончательному поражению”. Нам представляется вероятным, что к началу атаки, пехота уже находилась в замке, а кавалерия прибыла после 6 часов, во время или перед самым началом последней атаки.

В районе Кинбурна, во время вынужденного бездействия пехоты (с 4 часов до 6 часов вечера), происходили следующие события: галера “Десна” атаковала левое крыло турецкого флота и сбила несколько судов с места, а крепостная артиллерия под командованием артиллерии капитана Крупеникова потопила 2 канонирных судна.

Итак, в последней атаке принимали участие: легкий батальон Муромского, 2 гренадерские роты Шлиссельбургского, 9-я рота Орловского полка, 1-й и 6-й эск. Мариупольского легкоконного, 3-й и 4-й эск. Павлоградского полка, 3 казачьих полка (Орлова, Исаева, Сычова). Подкрепляла эту атаку легкоконная бригада, прибывшая после начала атаки. Войска построились следующим образом: слева от Черного моря казаки, справа пехота в колонну поротно (4 роты Муромского, 2 гренадерские роты Шлиссельбургского, рота Орловского полка), в середине легкоконные полки.

“Солнце было низко; из замка прибыло ко мне 400 наихрабрейшей пехоты; вдоль лимана приспевшая легкоконная бригада вломилась в их середину; пехота справа, казаки слева, от Черного моря, - сжали варваров. Смерть летала над головами поганых!” Русские брали один за другим турецкие ложементы. Турки оказывали яростное сопротивление “они как тигры бросались на нас и на наших коней, на саблях и многих переранили”. Когда до конца косы оставалось ½ версты турки пошли в последнюю контратаку. В это время Суворов был ранен в руку, “есаул Кутейников мне перевязал рану своим галстуком с шеи; я омыл на месте руку в Черном море”. Около 8 часов вечера турецкий десант был сброшен в море, за эстокад, “осталось нашим только достреливать варваров в конец. Едва мы не все наши пули разстреляли; картузов осталось только три. Близ полуночи я кончил истребление”. Артиллерией руководил капрал Шлиссельбургского полка Михаила Борисов. Около полуночи к Кинбурну прибыл С.-Петербургский драгунский полк под командой генерал-майора Исленьева.

Согласно реляции Суворова потери русских составили: убитыми; 1 штаб-офицер, 1 обер-офицер, 136 нижних чинов; ранеными: 3 штаб-офицера, 14 обер-офицеров, 283 нижних чина (из них 40 - тяжело). По данным “Ведомости, означающей в прошедшее сражение, 1-го на 2-е октября, убитых с умершими от ран, неспособных к полевой службе и остающихся к излечению марта 1-му числу” (1788 г.) указано, что убитых с умершими от ран - 227 чел., не способных к полевой службе - 77 чел., оставшихся на излечении - 38 чел. В письме генералу Текелли Суворов указывает число раненых около 1000 чел.

Турецкие потери можно приблизительно установить по показаниям пленных. Они составили “побитых с их стороны более 2000, утопших в воде за 1000, из них осталось с 1000, почти же раненые и отводы изнуренные, коих уже померло с 200, а останется всего разве с 500”. В сражении погиб и командовавший турецким десантом Сербен-Гешти-Эиб-ага янычарский, а после боя были обнаружены тела двух французских инженерных офицеров. Из 50 турецких знамен были захвачены 15, 4 - спасены турками, остальные утонули. Кроме знамен трофеем русских стал и русский 8-ми фунтовый единорог на турецком лафете.

4 октября (у Петрушевского ошибочно 2) все войска были построены по берегу лимана, отслужен молебен и произведен троекратный огонь.

За победу в этом сражении А.В. Суворов был награжден орденом Св. Андрея Первозванного. Этому способствовал Г.А. Потемкин, который настоял на награждении, несмотря на то, что многие генералы старше Суворова не имели этой награды.

Впереди была долгая война. Сражение в Днепровеко-Бугском лимане, осада и взятие Очакова, сражение под Фокшанами и Рымником, взятие Измаила, сражение при Мачине. Война, которая закончится Ясским мирным договором в 1791 г. И первый шаг к этому миру был сделан под стенами Кинбурнской крепости.

---

Источник: А.Н. Лукирский Сражение при Кинбурне 1 октября 1787 г. ВОИН № 12